Неизвестен Автор - Воспоминания о К Марксе и Ф Энгельсе (Часть 2)

Впервые опубликовано с сокращениями в сборнике: Воспоминания о Марксе и Энгельсе. М., 1956

Печатается по тексту книги: Русские современники о К. Марксе и Ф. Энгельсе. М., 1969

IV

Стефан Борн

Себастьян Зейлер

Альфред Мейснер

Джордж Джулиан Гарни

Теодор Фридрих Куно

Франциска Кугельман

Ансельмо Лоренцо

Вильгельм Блос

Юлиус Вальтер

Джон Суинтон

Эрнест Белфорт Бакс

Марианна Комин

Карл Каутский

Леонард Таушер

Конрад Шмидт

И. Йенсен

Шарль Виктор Жаклар

Лили Браун

Карл Штейнгардт

Макс Бер

СТЕФАН БОРН

Из книги "Воспоминания участника революции 1848 г."

ФРИДРИХ ЭНГЕЛЬС. СОЮЗ КОММУНИСТОВ. ГЕНРИХ ГЕЙНЕ

С января и до осени 1847 г. Фридрих Энгельс был в Париже единственным человеком, с которым я постоянно встречался. Мы проводили вместе почти все вечера, а по воскресеньям часто совершали прогулки в окрестностях французской столицы. Он был на пять лет старше меня и в известной мере взял меня к себе в учение. Я еще в Берлине прочел его книгу о положении рабочего класса в Англии. Это служило темой бесед; он излагал мне основные проблемы политической экономии. Я охотно его слушал и был восприимчивым учеником. Он ввел меня в Союз коммунистов. Энгельс и Маркс верили в коммунизм. Делая самые последовательные выводы из своей критики существующего общественного порядка, они считали замену частной собственности, которую рассматривали как источник всякой несправедливости на земле, общественной собственностью, неизбежным следствием своего понимания истории и вытекающего из него социального учения. Верили ли другие члены Союза коммунистов в возможность коммунизма? Вопрос звучит довольно странно, но я не могу ответить на него утвердительно, хотя сам до истечения года, как мы увидим ниже, в одной из своих брошюр защищал коммунизм от нападок одного из его противников 424.

Молодого человека моего склада в учении Маркса и Энгельса привлекала прежде всего его научная основа. Это учение признает необходимость того, что возникло исторически, убедительно характеризует различные способы производства, которые сменяют друг друга в ходе развития человеческой цивилизации и после определенных периодов времени открывают все более широким кругам общества путь к свободе и материальной независимости. Далее, оно указывает, как в наше время господствующий способ производства, а именно способ,

118

основанный на свободной конкуренции, в конечном счете превращается в войну всех против всех и должен, вне всякого сомнения, уступить место новому способу производства, который заменит беспрепятственную частнособственническую эксплуатацию, ведущую к обнищанию масс, возникновением исключительно коллективной собственности и коммунистического общества, что в известной степени положит конец всякой экономической борьбе и приведет к ликвидации классовых противоречий. [...]

ЗИМА В БРЮССЕЛЕ. КАРЛ МАРКС

Я опять проехал по немецким землям. Из Берна без остановки отправился через Базель в Страсбург, оттуда пароходом (исходным пунктом для которого он тогда был) в Кёльн и затем дальше в Брюссель, представлявший до некоторой степени умственный центр коммунистического союза. Там жил Карл Маркс. Я с нетерпением ждал знакомства с ним. Я застал его в чрезвычайно скромной, можно даже сказать, бедно обставленной маленькой квартирке, в предместье Брюсселя. Он встретил меня приветливо, расспросил об успехе моего пропагандистского путешествия, сделал мне по поводу моей брошюры против Гейнцена424 комплимент, к которому присоединилась его жена; она любезно приветствовала меня, и так как она в течение всей своей жизни принимала самое горячее участие во всем том, что интересовало и занимало ее мужа, то отнеслась не без особого интереса и ко мне, ибо я считался подающим надежды последователем учения ее мужа.

Маркс, как мне потом рассказали, будучи боннским студентом, познакомился со своей женой на балу. Фрейлейн фон Вестфален, такова была ее девичья фамилия, принадлежала к несколько обедневшей прусской юнкерской семье. Маркс полюбил ее, и она разделила его страсть. Они поженились, конечно, преодолев некоторые помехи со стороны семьи фон Вестфален. Эта любовь выдержала все испытания непрерывной борьбы за существование. Я редко видел такой счастливый брак, в котором бы супруги так разделяли радость и горе (последнего было больше чем достаточно) и где бы всякое страдание преодолевалось в сознании полнейшей

119

взаимной поддержки. Столь же редко встречал я женщину, внешность которой так гармонировала бы с сердцем и умом, которая при первой же встрече так располагала к себе, как г-жа Маркс. Она была блондинка; ее дети, тогда еще маленькие, были черноволосые и черноглазые, как их отец. Жившая в Трире мать Маркса оказывала семье материальную поддержку, но перо писателя, по-видимому, должно было обеспечивать основной доход. Хотя Маркс и был знаком с некоторыми свободомыслящими политиками в Брюсселе, между ним и его друзьями, главным образом иностранцами, не было настоящего общения. Ни он, ни его жена, казалось, не страдали от этого. Г-жа Маркс жила идеями своего мужа, при этом она целиком была поглощена заботами о своих близких и тем не менее была безгранично далека от типичной немецкой домашней хозяйки, которая штопает чулки и варит суп. Много лет спустя в конце письма, написанного ею мне из Лондона, она сообщала печальное известие, проникнутое каким-то внутренним разочарованием, о том, что ее покинула верная и неутомимая служанка *, на которую смотрели, так сказать, как на члена семьи 426. [...]

После того как так легко была подавлена первая попытка восстания, бельгийское правительство решило не допускать второго путча. Если с арестами своих подданных оно должно было быть осторожным, то могло вполне свободно действовать по отношению к иностранцам. Друзья осведомили нас о намерении правительства арестовать и переправить через границу наиболее известных из нас. Один брюссельский житель, имевший за городом довольно обособленный дом, предложил нам свое гостеприимство на следующую ночь. Маркс, Энгельс и я отправились с заходом солнца к этому смелому человеку. Мы были встречены по-дружески. Нас ждал ужин, каждому была приготовлена постель.

* - Е. Демут. Ред.

Правительство господина Роже, стоявшего тогда у кормила правления, не хотело привлекать внимания, поэтому днем нам нечего было бояться ареста. Как, впрочем, весьма скоро выяснилось, это пока коснулось только Маркса, которого оно не без оснований считало душой немецкой эмиграции. В следующую ночь - он

120

не хотел больше уходить от своих - раздался неистовый стук в дверь. Он велел открыть. Ему объявили об его аресте. Вошедшие полицейские предложили ему следовать за ними. Маркс, не говоря ни слова, подчинился неизбежности. Но его жена была вне себя. - Куда ведут ее мужа, - спросила она в несказанном страхе и волнении. Ей не ответили и оставили одну. Бедная женщина впала в ужасное душевное отчаяние. Она не могла постичь случившегося. С отчаянием в душе, ломая руки, ходила она взад и вперед по своей комнате. Быть одной здесь с детьми, когда ее муж в тюрьме! Следуя внезапному порыву, она быстро надела шляпу, накинула на плечи шаль, поспешно спустилась с лестницы и очутилась на улице.