Карл Маркс - Собрание сочинений, том 26, ч.3

Таким образом, в то время как процент и капитал в качестве приносящего проценты капитала выражают чистейшую противоположность вещественного богатства труду и потому бытие вещественного богатства как капитала, в обыденном представлении это перевернуто как раз наоборот, ибо на поверхности явлений денежный капиталист выступает prima facie вне всякого отношения к наемному рабочему, лишь в своем отношении к другому капиталисту, а этот другой капиталист, вместо того чтобы противостоять наемному труду, сам в качестве работника противостоит самому себе или другому капиталисту как голому бытию капитала, просто собственнику капитала.

К этому присоединяется еще то обстоятельство, что отдельный капиталист может либо отдать в ссуду свои деньги как капитал, либо сам употребить их в качестве капитала. Поскольку он получает проценты со своих денег, он получает только ту цену за них, какую получил бы также и в том случае, если бы он не «функционировал» как капиталист, не «работал». Поэтому ясно, что в той мере, в какой извлекаемое им из процесса производства является лишь процентом, он этим обязан только капиталу, а не самому процессу производства и [906] не себе как представителю функционирующего капитала.

Отсюда проистекает также великолепная фраза некоторых вульгарных экономистов: если бы промышленный капиталист не извлекал другой прибыли, кроме процента, то он отдавал бы свой капитал под проценты и жил бы как рантье. Таким образом, все капиталисты перестали бы производить и весь капитал перестал бы функционировать как капитал, но тем не менее было бы возможно жить на проценты с него! Уже у Тюрго встречается аналогичное рассуждение: если бы капиталист не получал процентов, то он купил бы землю (капитализированную ренту) и стал бы жить на земельную ренту [153]. Но так как у физиократов земельная рента представляет действительную прибавочную стоимость, то здесь все же процент выводится из прибавочной стоимости, тогда как в указанной вульгарной концепции реальное отношение оказывается перевернутым.

Надо отметить еще другое обстоятельство. Для промышленного капиталиста, занявшего деньги, процент входит в издержки, причем издержки берутся здесь в том смысле, что они означают авансированную им стоимость. Капитал, например, в 1000 ф. ст. входит в его производство не как товар стоимостью в 1000 ф. ст., а как капитал. Следовательно, если капитал в 1000 ф. ст. приносит ежегодно 10 %, то в годичный продукт он входит как стоимость в 1100 ф. ст. Здесь, таким образом, ясно обнаруживается, что та или иная сумма стоимости (и товары, в которых она представлена) не становится капиталом лишь в процессе производства, а как капитал образует предпосылку процесса производства и потому уже содержит в себе прибавочную стоимость, причитающуюся ей просто как капиталу. Если промышленник работает с помощью взятого взаймы капитала, то в его издержки входит процент, или капитал как капитал, а таковым капитал является лишь постольку, поскольку он создает прибавочную стоимость (так что если он как товар стоит, например, 1000, то как капитал он равен 1100, т. е. 1000 + 1000/ 10, К + К/ х). Если бы в продукте получался только процент, это было бы, правда, избытком над стоимостью авансированного капитала, учитываемого как простой товар, но не над стоимостью товара, учитываемого как капитал; промышленник должен отдавать другому эту прибавочную стоимость, она относится к его авансам, к тем затратам, какие он сделал, чтобы произвести товар.

Что касается промышленника, работающего с собственным капиталом, то он должен самому себе платить проценты на капитал и рассматривает их как аванс. В самом деле, он ведь авансировал не только капитал стоимостью, например, в 1000 ф. ст., но стоимость 1000 ф. ст. как капитал, а эта стоимость составляет 1050 ф. ст., если процент равен 5. И это для него отнюдь не праздное мудрствование. Ведь эти 1000 ф. ст. в качестве капитала принесли бы ему 1050 ф. ст., если бы он, вместо того чтобы применить их производительно, отдал их в ссуду. Следовательно, поскольку он 1000 ф. ст. авансирует самому себе как капитал, он авансирует себе 1050 ф. ст. Надо же на ком-нибудь наверстать упущенное, хотя бы и на самом себе!

Товары стоимостью в 1000 ф. ст. имеют как капитал стоимость в 1050 ф. ст. Это значит, что капитал не простое количество: он не простой товар, а товар, возведенный в степень, не простая величина, а отношение величин. Капитал есть отношение сто как основной суммы, как данной стоимости, к самому себе как [к такой основной сумме, которая произвела] прибавочную стоимость. Стоимость капитала К (для одного года) равна К (1 + 1/ х) 1, или К + К/ х. Подобно тому как нельзя при помощи простейших арифметических операций понять или вычислить х в уравнении a х = n, так нельзя из элементарных представлений вывести и возведенный в степень товар, возведенные в степень деньги, капитал.

Совершенно так же, как в проценте часть прибыли, часть созданной капиталом прибавочной стоимости, представляется авансированной капиталистом, так в сельскохозяйственном производстве представляется авансированной капиталистом другая часть — земельная рента. Иррациональность такого представления здесь меньше бросается в глаза потому, что рента выступает здесь как годичная цена земли, входящей таким образом в производство как товар. В «цене земли» содержится, правда, еще большая иррациональность, чем в цене капитала, но она содержится не в самой форме этого выражения. Ибо земля здесь выступает как потребительная стоимость некоего товара, а земельная рента — как цена этого товара.

(Иррациональность состоит здесь в том, что нечто не являющееся продуктом труда — земля — должно обладать ценой, т. е. выраженной в деньгах стоимостью, стало быть должно иметь стоимость, следовательно должно рассматриваться как овеществленный общественный труд.) Поэтому со стороны внешней формы мы имеем здесь, как и у всякого товара, двоякое выражение: выражение товара как потребительной стоимости и как меновой стоимости, и меновая стоимость выражается идеально как цена, как нечто такое, чем товар как потребительная стоимость абсолютно не является. Напротив, в выражении «1000 ф. ст. = 1050 ф. ст.», или «50 ф. ст. составляют годовую цену 1000 ф. ст.», устанавливается отношение между одинаковыми вещами, между меновой стоимостью и меновой стоимостью, и меновая стоимость должна, как отличная от себя самой, быть своей собственной ценой, т. е. самой меновой стоимостью, выраженной в деньгах.

[907] Итак, здесь две формы прибавочной стоимости — процент и рента, результаты капиталистического производства, — входят в него как предпосылки, как авансы, которые делает сам капиталист и которые поэтому отнюдь не представляют для него прибавочную стоимость, избыток над стоимостью сделанных им авансов. На этих формах прибавочной стоимости отдельный капиталист сам наглядно убеждается в том, что производство прибавочной стоимости относится к издержкам производства капиталистического производства, что присвоение чужого труда и избытка над стоимостью потребленных в процессе товаров (безразлично, входят ли они в постоянный или переменный капитал) представляет собой необходимое условие этого способа производства. Правда, это проявляется также и в том, что средняя прибыль образует один из элементов цены издержек товара, следовательно — условие предложения товара, условие самого производства товара. Но том не менее промышленный капиталист справедливо рассматривает этот избыток, эту часть прибавочной стоимости, — хотя она образует один из элементов самого производства, — по отношению к себе как избыток над своими издержками и не относит его, подобно проценту и ренте, к своим авансам. В критические моменты также и прибыль фактически противостоит ему самому как условие производства, поскольку в результате падения цены, поглощающего или резко уменьшающего промышленную прибыль, производство сокращается или приостанавливается. Отсюда видно тупоумие тех, кто рассматривает различные формы прибавочной стоимости только как формы распределения. Они в такой же мере — формы производства. [907]