Виктор Печорин - Бог и человек. Парадоксы откровения

Этот пример, помимо всего прочего, являет собой модель пророка и иллюстрирует механизм откровения, которое есть не что иное, как проникновение духовного плана в физический.

Подводя итог сказанному, сформулируем истину о двух природах. Физический мир не исчерпывает всего существующего. Помимо физического мира одновременно и параллельно с ним существует духовный мир, свойства которого противоположны свойствам физического мира.

Рассказом о сотворении мира начинается текст Библии. Уже само первенствующее положение этого члена откровения в священном тексте свидетельствует о его важности.

Сотворение мира является начальной точкой отсчета мировой истории.

Человек познает Бога прежде всего через Его чувственно постигаемые проявления, иначе говоря — через Его творения, через созданный Им мир. Для нас, людей, именно сотворение мира является отправной точкой познания и началом всякого знания. Это и есть причина, по которой сотворение занимает важное место во всех священных писаниях и преданиях всех народов.

На первый взгляд рассказы о сотворении мира у разных народов и в разных религиях кажутся различными, несовпадающими. Эти различия — явное свидетельство отпечатка, налагаемого на них несовершенством человеческого разума. Ближе или дальше отстоящие от истины, эти рассказы содержат в себе и человеческие заблуждения, так что ни один из них не может быть признан полностью достоверным.

Однако анализ священных текстов позволяет вычленить в рассказах о сотворении мира несколько основных элементов.

1. Начальный элемент всякого сказания о Сотворении мира — описание состояния, предшествовавшего Сотворению.

Представление о таком состоянии (назовем его прекреативным ), казалось бы, должно быть чуждо древним людям, постоянно пребывающим в условиях материального мира, не знакомым ни с какой иной средой, никогда не сталкивающимся с рождением новых миров. Очевидно, что это представление было привнесено в человеческое сознание извне, явилось одной из компонент Откровения. То, насколько идея прекреативного состояния была чужда человеческому разуму, подтверждается описаниями этого состояния в текстах откровений. Понятно, что человеческий язык и система понятий, выработанная в рамках «здешнего» мира, не в состоянии передать противоположную ему реальность. Поэтому, пытаясь выразить пришедшую извне идею того, «что было, когда еще ничего не было», человек прибегал все-таки к доступным его пониманию сравнениям с материальными субстанциями или состояниями.

В самых древних источниках состояние перед Сотворением уподобляется бескрайней, неподвижной и холодной водной стихии. Таков, например, первозданный океан Нун древнеегипетской «Книги познания творений Ра». Подобную картину мы находим и в Книге Бытия: «Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою» (Быт. 1:2).

Позже материальная субстанция — вода, по-видимому, была признана не вполне адекватно выражающей суть идеи, ведь вода — это уже одно из творений, часть материального мира. Поэтому от представления о первичном океане пришлось отказаться. Осталось лишь представление о «страшной, ужасающей Тьме» («Поймандр, пастырь мужей», 4). Это был «мир неведомый, неопределенный, недоступный для разума, непознаваемый, как бы совершенно погруженный в сон. (Этот мир. — Авт. ) был тьмой», — уточняет Манавадхармашастра.

Тьма мыслилась как некое пространство, лишенное источников света. Это пространство представлялось заполненным колышущейся стихией, чем-то вроде эфира, первозданного газа — по-гречески «хаоса». Гностический «Поймандр» предполагает, что из первоначальной Тьмы возникает «Влажная Природа» (6), то есть уже знакомый нам первичный Океан.

Но Хаос — тоже материальная субстанция. Значит, следует искать нечто, что и ему предшествовало. Лишь способная к абстрагированию мысль древних индийцев оказалась способна узреть за материальными образами нечто, не являющееся материей.

«Вначале здесь не было ничего», — гласит Брихадараньяка-упанишада. «Все это было окутано смертью или голодом, ибо голод — это смерть» (I, 2:1). Хотя и здесь используются знакомые «посюсторонние» термины — «смерть», «голод», очевидно, что они лишь заменяют недостающие в человеческом языке слова. В данном контексте под «смертью» следует понимать «отсутствие жизни», а под «голодом» — что-то вроде вакуума, который заведомо поглотил бы все, что имело бы неосторожность возникнуть.

Все известные попытки дать более подробное описание прекреативного состояния оказались тщетными, да другого и не следовало ожидать, поскольку у нас нет ни слов, ни понятий, ни представлений для такого описания. Все, что мы реально можем сказать о состоянии до Сотворения, ограничивается формулой: «Вначале ничего не было».Как бы ни противилось наше сознание принятию этого представления, оно действительно отражает истину, причем истину, почерпнутую не из человеческого опыта или фантазии, а из Откровения.

Но эту формулу нужно понимать именно в материальном смысле, в смысле того, что не было ничего материального, физического , ничего, что можно было бы увидеть, ощутить. В то же время, исходя из определения Бога как вечно существующего, следует признать, что в период, когда ничего материального не было, Бог существовал. Поэтому с духовной точки зрения мы должны записать другую формулу: «Вначале был Бог».

2. Второй элемент — решение Бога о воплощении.Первичное состояние, когда «ничего не было», длилось неопределенно долго, ведь само время еще не существовало. Так бы все продолжалось и поныне, если бы Бог не пожелал стать воплощенным (Брихадараньяка-упани-шада, 2:1). «Тот, кто постижим только умом, неосязаемый, невидимый, вечный, заключающий в себе все живые существа, удивительный, проявился сам по собственной воле», — подчеркивает Манавадхармашастра (Ман. 1:7) {96} 96 Следует обратить внимание на то, что для объяснения происходящего необходимо принятие идеи существования Бога. Невозможно представить себе иную причину изменения извечного порядка вещей, чем вмешательство Всемогущего. .

Айтарея-упанишада так повествует об этом: «Поистине, это было вначале одним Атманом. Не было ничего другого, что бы мигало. Он подумал: „Теперь я создам миры“. Он создал эти миры: небесные воды, частицы света (фотоны? — Авт. ), смерть, воду» (Айтарея-упанишада, 1,1:1–2).