Виктор Печорин - Бог и человек. Парадоксы откровения

Например, люди хотели бы знать, что это за мир, в который уходит душа во время сна. Тот мир был отчасти похож на этот, в нем были река, дома, поля — то, что человек привык видеть вокруг себя каждый день. Но тот, иной мир имел и отличия: в нем было возможно то, что невозможно в этом мире. В нем человек, точнее, его «Я», оказывался способным летать, быстро преодолевать большие расстояния, совершать невероятные подвиги.

Подсказку давало присутствие в том мире умерших людей: по всей видимости, то был мир, где пребывают мертвые. В представлении древних людей мир мертвых был столь же реальным, как и привычный мир, и помещался не так уж далеко. Как правило, он был отделен от мира живых каким-либо препятствием: обычно это была река или озеро. Умершие вели в том мире такую же жизнь, как и живые, и время от времени, обычно в дни праздников, они посещали живых. Отношение к умершим, как правило, было опасливым: ведь они могли рассердиться на что-нибудь и причинить вред.

Но как могли мертвые существовать, подобно живым, если их тела истлели и распались? По всей видимости, они существуют в своем мире в «неполном виде», точнее, существуют только их души, не имеющие тел.

Из этого следует, что душа, в отличие от тела, в момент смерти не умирает , а лишь переходит в тот самый мир, куда она так часто удалялась во время сна. Причем иногда душа умершего являлась не во сне, а наяву: явление, получившее название призрака . Но вот что интересно: как правило, душа умершего выглядит точно так же, как его тело, даже носит одежду (иногда — погребальный саван). Да и может ли быть иначе, ведь облик человека — одно из слагаемых, и немаловажное, его «Я». Одежда выполняла в древности (как, собственно, и в наши дни) функцию социального различения и потому казалась неотделимой от ее носителя. Стоило лишь облачиться в чужую одежду — и ты становился другим человеком (на этом эффекте основан сюжет повести Марка Твена «Принц и нищий»).

Итак, по мере развития и усложнения представлений о душе она приобретает все отличительные признаки человека, становится как бы его двойником, его постоянной частью (в отличие от эфемерного, подверженного смерти тела). Представление о душе-двойнике до сих пор чрезвычайно популярно, оно получило распространение во многих развитых религиозных системах.

В древности была популярна точка зрения, что душа имеет вполне определенный вид и форму (напоминающие вид и форму тела), которые, правда, доступны наблюдению не всегда, но которые можно наблюдать в особых (измененных) состояниях сознания, скажем, во сне. Предполагалось, что в сновидении мы имеем дело не с вещами как таковыми, а именно с их душами; этим и объяснялась некоторая странность и необычность отношений между известными объектами сновидений.

Но уже Платон говорил о двух видах сущего: «зримом и безвидном» {146} 146 См. диалог «Федон». и относил душу к «безвидным» сущностям, оговариваясь, что она незрима, по крайней мере, для людей. По-видимому, он полагал, что органы чувств человека не улавливают присутствия душ, не ощущают их, то есть что душа для человека невидима .

Предположение о невидимости души для обычного зрения объясняло и тот факт, что никто никогда не видел душу в тот момент, когда она покидала тело умирающего, даже когда смерть происходила в присутствии многих людей.

Признание невидимости души было настоящим открытием: ведь прежде человек никогда не имел дела с невидимыми, неощутимыми вещами. То, что нельзя увидеть, пощупать, обонять, для него просто не существовало. Теперь же приходилось признать существование целого мира невидимых существ, перед которыми человек представал безоружным и бессильным. Приходилось вырабатывать какие-то средства защиты от возможной агрессии душ, изобретать приемы, при помощи которых можно было оказывать воздействие на души с целью умилостивить их, узнать их намерения, направить их гнев в другом направлении.

Роль инструмента в общении с миром душ призвана была выполнять магическая практика как система приемов и действий, позволяющих воздействовать на души или предугадывать их поведение.

Для обнаружения душ применялись самые экзотические средства. В одном средневековом руководстве по демонологии предлагалось в определенный час сжечь черную кошку, рожденную от черной же, произнеся при этом определенные заклинания, а затем посыпать образовавшимся пеплом пол возле своей кровати. В полночь, когда призраки подступят к тебе, ты сможешь их увидеть воочию, а на посыпанном пеплом полу в качестве вещественного доказательства останутся их следы.

Невидимость души многими истолковывается как доказательство ее бесплотности, нематериальности, а следовательно, бессмертия .

Однако мы достоверно знаем, что существуют объекты хотя и невидимые, но вполне материальные. Например, мы не видим воздух, но не считаем его нематериальным объектом: он состоит из вполне материальных атомов, обладает некоторой массой и может оказывать вполне ощутимое воздействие на другие материальные тела, даже вызывать разрушения, образуя вихри и смерчи. Мы не видим магнитного поля, но ощущаем его вполне материальное воздействие на металлические предметы. Невидимым является электрический ток, что не мешает нам широко использовать его в самых разнообразных нуждах. Невидима радиация, хотя она вызывает болезни, генетические отклонения, а может и убить. Очевидно, не все нематериально, что невидимо. В мире много невидимых, но вполне материальных вещей. Так что на основании одной лишь невидимости душу нельзя считать нематериальной.

Автор Апокалипсиса сообщает: «И когда Он снял пятую печать, я увидел под жертвенником души убиенных за слово Божие и за свидетельство, которое они имели» (Откр. 6:9). О чем здесь идет речь? О душах убиенных, то есть мертвых людей. Значит, предполагается, что эти души способны существовать отдельно от умерщвленных тел, что они представляют собой отдельные сущности.

Можно предположить, что здесь просто использован прием подмены, о котором мы говорили выше, и что на самом деле Иоанн увидел под жертвенником не души, а тела убиенных. Однако следующий фрагмент подтверждает, что речь все-таки идет о душах: «И увидел я престолы и сидящих на них, которым дано было судить, и души обезглавленных за свидетельство Иисуса и за слово Божие… Они ожили и царствовали со Христом тысячу лет» (Откр. 20:4). Выходит, души умерших могут существовать отдельно от тел?

«Когда человек умирает, — писал Парацельс, — умирает лишь его тело; душа человеческая не умирает и не может быть похоронена, но остается живою, ведает все, что было ей ведомо до того, как она покинула тело» {147} 147 Цит. по: Гартман Ф. Жизнь Парацельса и сущность его учения, с. 256. .