Виктор Печорин - Бог и человек. Парадоксы откровения

Обычно момент отделения души ассоциировался с последним вздохом, точнее — выдохом. В магической практике этот момент исхода души использовался для передачи магической силы колдуна его преемнику: последний должен был принять последний выдох умирающего колдуна в себя, изо рта в рот, совершая как бы искусственное дыхание наоборот. Напротив, если ставилась задача не выпустить внутреннее «Я» из тела, скажем, при тяжелой болезни, удержать душу, предотвратить смерть, на уста больного накладывали повязку, которая должна была воспрепятствовать душе преждевременно покинуть тело. В связи с этим можно было бы предположить, что умерщвление путем удушения (повешения) представляло собой в глазах древних такой способ убийства, при котором душа убитого оставалась внутри тела, как в завязанном накрепко мешке, и не могла выйти наружу и отомстить убийцам.

Оперировать с таким сложным понятием, как дыхание, сознание первобытного человека научилось не сразу. Ведь речь идет уже не о вполне осязаемом веществе или органе, как кровь и сердце, но о физиологическом процессе, назначение которого для примитивного ума было непонятно. Дыхание воспринималось древними как взаимодействие внешней пустоты мира с внутренней пустотой в полости тела, как бы «переливание из пустого в порожнее». Дыхание стало объектом познания на том этапе развития сознания, когда от персонификации объектов и тел (земли, реки, дерева, камня и т. д.) оно перешло к персонификации природных явлений (дождя, ветра, молнии и т. д.), наряду с которыми осмысливались и биологические процессы (рождение, смерть, дыхание, речь и т. д.). В этот период сознание уже научилось абстрагировать понятие от процесса и оперировать такими понятиями так же свободно, как вещественными телами. Все это обусловило возникновение представления о душе-дыхании.

В книгах ведического корпуса, упанишадах , приводится такая притча. Однажды речь, зрение, слух, мысль и дыхание поспорили, кто из них лучше, то есть важнее для поддержания жизни. Они придумали разрешить свой спор следующим образом: поочередно выйти из тела и посмотреть, что из этого получится. Та из этих жизненных функций ( пран ) должна быть признана лучшей, после ухода которой тело имеет наихудший вид. И вот речь вышла из тела. Через год возвратилась она. «Как могли вы жить без меня?» — «Не разговаривая, подобно немым, но дыша дыханием, видя глазами, слыша ушами, думая мыслью». И вошла речь в тело. Затем зрение вышло из тела. Через год оно возвратилось. «Как могли вы жить без меня?» — «Не видя, подобно слепым, но дыша дыханием, говоря языком, слыша ушами, думая мыслью». И вошло зрение в тело. Тщетно выходили и слух , и мысль — тело продолжало существовать, испытывая лишь некоторые неудобства от отсутствия слуха, подобно глухим, или от отсутствия мысли, подобно глупцам. Но когда из тела вышло дыхание , эффект оказался неожиданным: «подобно тому, как чистокровный конь срывает привязь, так и оно вырвало из тела остальные праны ». Тогда они взмолились: «Останься, господин, ты — наилучший из нас! Не выходи» (Чхандогья-упанишада, V, 1:7–12, см. также Айтарея-араньяка, 11:1).

Учение о дыхании мы обнаруживаем в системе индийской йоги, которая объявила искусство регулирования дыхания (санскр. пранаяма ) одним из важнейших приемов совершенствования души {138} 138 Рамачарака. Наука о дыхании индийских йогов. См. также: Чжан Чжень-Цзы. Практика дзэн. .

Развитая техника контроля дыхания имеется и в даосизме. Даосский патриарх Люй в своей «Надписи в сто иероглифов» записал: «Если ты можешь, питая дыхание, в забвении слов удерживать правду, подчиняя тело и сердце, тогда дух возвращается в отверстие дыхания, а помыслы контролируются в средоточии твоем. <���…> День за днем углубляется работа, и естественно возникает жемчужина величиной в просяное зернышко, сияющая ярче солнца. Так постепенно мы пресуществляемся в изначальный дух, и никто не способен постичь до конца этот божественный светоч» {139} 139 Патриарх Люй. Надпись в сто иероглифов. Пер. Б. Б. Виноградского. По кн.: Антология даосской философии. М.: Товарищество «Клышников-Комаров и К°», 1994. С. 170. .

Древними было подмечено известное сходство между дыханием человека и ветром в природе. Невольно приходила на ум аналогия: не обладает ли мир, подобно телу человека, дыханием? И не от этого ли великого мирового дыхания возникает дыхание в теле человека? И если некий демиург создал человека, то не вдохнул ли он в него и дыхание, тем самым как бы породив душу человека от своей мировой души? Не это ли имеет в виду Книга Бытия, говоря: «и создал Господь Бог человека из праха земного и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою» (Быт. 2:7)?

Развивая эту идею, Веды придали дыханию универсальное, божественное значение, представив его всеобщим жизненным (оживляющим) принципом и даже отождествив с самим Абсолютом (Брахманом):

Вера в живительную силу дыхания была так велика, что древние египтяне приписывали ему возможность оживления мертвых. Среди древнеегипетских «книг мертвых» обнаружена «Книга Дыхания», написанная уже в греко-римский период, текст которой гласит: «Тот, могущественнейший из богов, владыка Кхеменну, приходит к тебе и своею собственной рукой пишет для тебя Книгу Дыхания. [И тогда] твоя душа обретает дыхание на вечные времена, и плоть твоя создается заново жизнью на земле <���…> К тебе приближается Амон, неся дыхание жизни, и в твоем погребальном доме он наполняет твою грудь дыханием. Ты появляешься на земле изо дня в день, и Книга Дыхания Тота оберегает тебя, ибо с ее помощью ты каждый день наполняешь воздухом грудь свою, и благодаря этому твои глаза любуются лучами божественного Диска» {140} 140 Папирус Керашера, Брит. муз. № 9995, л. 2. .

Представление о душе как дыхании дает нам следующий ключ к пониманию природы души. Оказалось, что душа может иметь не только материальную природу, как кровь, но и не вполне вещественную (в представлении древних), как дыхание или воздух.

Душа — кровь и душа — дыхание как ипостаси души-жизни по своей природе все-таки материальны, телесны. Первая является неотъемлемой частью тела, вторая — его физиологической функцией, хотя в сознании и та и другая выступали как некие сущности, отдельные от тела, не тождественные ему. К тому же классу объектов древние относили и тень .