Игорь Беляев - Древнеарийская философия том 1 и том 2

Однако, до тех пор, пока сохранялись поднятые крахом античности следы хаоса, а также в условиях господства натурального хозяйства жизнь на лоне природы была предпочтительней и более сытной. Но, по мере развития товарного производства и денежного обращения, привлекаемые возможностями, принципиально недостижимыми в рамках прежних отношений, и, нередко спасаясь от феодального гнёта, в города стали сбегать от своих господ крепостные.

Прожив в городе определённое время, согласно действующим тогда законам, они становились вольными. Впрочем, со временем регламентация вошла и в жизнь городов, и даже не обладавшие навыками квалифицированного труда жители города также оказались прикреплёнными к своей деятельности, как крестьяне к земле и на тех же условиях.

Их социальная организация, регламентирующая, в том числе, и такие результаты их деятельности, как форматы выпускаемых цехами изделий, носила характер «цехов» по ремёслам для мастеровых и «гильдий» для торговых людей. Будучи прообразом буржуазии, и с момента своего появления данные классы считались низшим сословием.

Обычно считалось, что они занимают промежуточное положение между феодалами и крестьянами. В период разложения феодализма, отмечая молодость их истории, они назывались «третьем сословием» .

Окончательно описанный порядок вещей в Европе оформился в середине XI–ого в., а в других местах ещё позже, даже значительно позже. Но, как только он утвердился, немалая часть общества почти сразу же стала тяготиться им.

Дело в том, что любые новые поручения со стороны феодалов представителям податных сословий почти сразу же возводились в ранг закона, обязывающего их безусловное исполнение. Немудрено, что перед их удовлетворением исполнители требовали получение грамот об исключительно временном характере данных поручений.

Грамоты, надо сказать, в дальнейшем помогали не всегда. И, поскольку нет ничего более постоянного, чем временное, разовые обязанности становились постоянными.

Зарождение капиталистических отношений. Рост товарного производства привёл к тому, что формируемая различными методами земельная рента феодалов в Западной Европе в XVI в. уже не могла покрывать и половины действительно необходимых им расходов. Доходы владельцев поместий и вотчин уменьшались и вследствие падения производительности труда крепостных, не видящих для себя достойного места в жизни, особенно в новых её условиях.

Иначе говоря, став непроизводительным, труд крепостных, как в своё время и труд рабов, себя изжил. Опиравшиеся на резко возросшую роль денег и начавшийся «промышленный переворот» , заключающийся в широком применении пара и электричества в производственной сфере, новые реалии, ярко высвечивая несостоятельность прежних форм общественного устройства, настоятельно требовали проведения модернизации общества.

Ситуация осложнялась деградацией высших классов, на которые, поддерживая свой авторитет, традиционно опиралось государство. Причины такой несостоятельности феодальной верхушки общества коренились, как в вытекающем из её привилегированного положения загнивании, так и резко возросшей её численностью.

В тех странах, где в попытках пресечения базы возникновения феодальной раздроблённости существовали законы, предусматривающие право передачи поместий и объективно ограниченного по объёму земельного фонда по наследству только одному какому-то, нередко объективно определяемому наследнику, в огромных количествах появились безземельные дворяне. Где же возможность дробления наследства существовала, имелись аналогичные количества малоземельных дворян.

Некоторые из них имели только один двор, и потому назывались «однодворцами» . Подобно крестьянам, они вели своё хозяйство, в повседневной жизни от них ничем не отличаясь.

Однако, подавляющее большинство из них помнили, что у них есть права и привилегии, причём весьма немалые. Наблюдая коллизию между своим текущим положением и собственными амбициями, они требовали к себе не только внимания, но и адекватного обеспечения, по сути дела, ничего не желая давать взамен.

А тем временем всё больше и больше людей удовлетворяло свои потребности на рынке, расширяя его ёмкость. И, под давлением обстоятельств, государство было вынуждено сменить свою социальную базу.

Дело в том, что для капитализма важна отражающая кругооборот объектов Мироздания и усиление её связности по мере прогресса Высшего Промысла мобильность ресурсов, спрос на которые, вследствие резкого расширения рынка изделий товарного производства, резко возрос. Закономерным итогом развития таких тенденций стало способствующее ослаблению ограниченности возможностей всего в Мироздании на базе кооперации усилий всемерное использования наёмного труда, который, в принципе, феодализму не нужен, и облегчение установления деловых контактов.

Подобные новые реалии общественных отношений, разумеется, находилось в явном противоречии с закостенелой иерархической лестницей феодализма. Укрепляя государство, они также требовали наделения, если не всех его жителей, то значительной их части, равными правами, чему не могли противиться привилегированные классы общества.

Особенно сильно такая тенденция била по крупным феодалам. Свою силу они черпали в боязни крестьянства, особенно зажиточного, перед сопровождающим пришествие новых перемен хаосом и в поддержке духовных властей.

Противореча своему статусу в обществе, церковь к концу Средневековья стала крупнейшим землевладельцем. Принимая в дар по завещаниям ценности, прежде всего, землю, скупая поместья разорившихся дворян, и, переманивая, пока такое было разрешено, их крепостных лучшими условиями жизни, проистекающими от освобождения духовной власти, если не всех, то немалой части налогов, церковь непрерывно усиливала свои экономические позиции.

Правда, участником экономических отношений она была довольно-таки однобоким. Вырывая своим авторитетом значительные ресурсы из их полноценного оборота, церковь стала большим препятствием на пути развития страны, и потому поднятое жизнью требование лишения церкви привилегированного положения в обществе, включая его материальную компоненту, было лишь вопросом времени.

Ища выход из создавшегося положения, государство нашло опору в горожанах, кровно заинтересованных в установлении твёрдой власти, столь необходимой для поступательного экономического развития, а также в обедневших дворянах. Последние стали получать обеспечение своей деятельности, в основном уже деньгами, а не поместьями, и уже не от своего сеньора, а напрямую от верховной власти.