Игорь Беляев - Древнеарийская философия том 1 и том 2

И потому на юге содержание лошади в отдельном хозяйстве, особенно бедном, оказывалось не оправданным, и жившие там крестьяне довольно-таки быстро оказались безоружными перед организованной силой феодалов. Данное обстоятельство вместе с наличием вытекающего из более мягкого климата объективно большего добавочного продукта, чем на севере, позволило достаточно быстро придти к согласию относительно взаимоприемлемых форм общественной жизни.

Немалую роль здесь сыграл и накопленный ранее опыт, ибо в южных широтах полновесные предпосылки возникновения феодального строя возникли ещё на закате античности. Именно тогда рабовладельцы, желая не допустить запустения своих усадеб, в том числе и из-за резкого сокращения притока рабов, стали селить на своих землях, как своих, так и прибежавших к ним рабов, а также всех желающих работать на их условиях из числа свободных граждан.

В отличие от рабов прошлого все подобные поселенцы, называемые «колонами» , были частично свободными. Они могли иметь семьи и некоторую собственность, но, в отличие от уже исчезнувших свободных крестьян, земли они не имели.

Её они арендовали у пригласившего их хозяина поместья. С целью налаживания полноценной жизни, если поблизости не имелось находящихся в общественной собственности нужных ресурсов, крепостные арендовали у хозяина земли все нужные им факторы жизнедеятельности, например, луга, водоёмы, охотничьи угодья.

Поначалу, расплатившись по всем своим обязательствам любого типа происхождения, колоны могли даже свободно переходить между землевладельцами. Конечно же, заинтересованный в обеспечивающем его жизнь труде крестьян феодал, путём манипулирования такими обязательствами, пытался прикрепить крестьян на как можно больший срок.

Вдобавок, феодал пытался привлечь на свои земли и полностью свободных крестьян, обещая им защиту в неспокойном мире раннего Средневековья. Переманивал он, пока такое было разрешено, также крестьян у других феодалов.

До полноценного возрождения товарно-денежных отношений за аренду земли крестьяне платили натурой, отдавая «оброк» в виде части получаемого урожая землевладельцу. Широко практиковалась также прямая отработка обязанностей, в основном сводившихся к требованию отработать в неделю определённое число дней в хозяйстве феодала.

На себя крестьянин мог работать, как у себя в хозяйстве, так и на стороне, в частности, на промыслах, уплачивая в таком случае, ввиду собственного отсутствия, денежным «откупом» феодалу свою повинность в полном её объёме. Впрочем, по мере становления денежного обращения и связанного с ним развития торговли и ремёсел откуп приобретал всё большее и большее распространение.

Взамен повинностей в свою пользу землевладелец обещал производить защиту колонов перед третьими силами, уплачивая за них, например, причитающиеся налоги, в идеале даже вне зависимости от результатов их труда. Кроме того, хотя оно и часто нарушалось, возникшее позже крепостное право заставляло его материально поддерживать своих крестьян в трудные годы, например, при неурожае.

Подобная помощь в большинстве случаев была небескорыстной и оказывалась на возвратной основе. С целью гарантии возврата вложенных феодалом средств со временем была введена среди крестьян, а затем на их примере и среди всех податных сословий круговая порука, предусматривающая коллективную ответственность членов общины по обязательствам её членов, не имеющим возможности или нежелающим погасить ранее возникшую у них задолженность.

Любая образовавшаяся задолженность уменьшала свободу крестьян, если те до того формально ещё были свободными. Высокий риск ведения сельскохозяйственной деятельности в те времена закономерно привёл к исчезновению любых свобод податных сословий, во всяком случае, той их части, которая жила не в городах.

Со временем колоны превратились в крепостных, ставших основным податным сословием. Переходя в личную крепость феодала, они, подобно ранее рабам, лишались любых гражданских прав.

Не только их имущество, но и они сами фактически становились полной собственностью феодала. Как следствие, стали распространёнными не только наносившие огромный вред охоты на засеянных полях крестьян без снижения требований к ним по уплате оброка или откупа, но и торговля крепостными, разрывающая даже их семьи.

Жаловаться на произвол было некуда, ибо во всех отношениях с внешним миром своих крестьян представлял полностью по своему произволу распоряжающийся ими феодал. В рамках подвластной ему области феодалу были переданы все элементы государственной власти, вплоть до взимания налогов, часть из которых обычно передавалась или обязана была передаваться выше по административной лестнице, проведения судебного разбирательства и исполнения наказаний.

Сами же феодалы от податей освобождались. Считалось, что с них вполне хватить и общих шагов по общественному управлению и защите от внешних врагов.

Иначе говоря, отражая процесс разделения труда, управление и военное дело стали привилегиями сословия феодалов, образующих в случае войны свои боевые дружины. В зависимости от положения в иерархии высшего класса, феодал при мобилизации обязан был выставить в полной экипировке, либо возглавляемый им собственный отряд, либо только себя, войдя, таким образом, если только он не был королём или императором, в дружину своего сеньора.

Разумеется, в ту эпоху имелись и воевавшие за деньги наёмники, и народное ополчение. Но, пока существовали дружины феодалов, они, будучи практически всегда пехотой, играли обычно вспомогательную роль.

Для обеспечения своей возможности воевать феодалы имели многие права. Поскольку основным богатством была земля, то они наделись на время службы «поместьями» , отбиравшимися у них, после окончания службы.

Если сын феодала не желал служить или феодал переходил в низшие сословия, то поместье у него также отбиралось. Поместье было платой за службу, и в период феодализма никто не мог владеть поместьями и крестьянами, кроме феодалов.

Кроме поместий, существовали ещё и «вотчины» , которые у владевших ими феодалов никто не мог отнять, по крайней мере, законным путём. Именно в них основатели того или иного феодального рода, приглашённые для управления местными общинами, попали в высшие сословия общества.

Однако, подобные родовые вотчины были далеко не у всех феодалов. В память о прежних временах некогда единого государства оставались государственные крестьяне, в своё время раздававшиеся монархом вместе с обрабатываемой ими землёй членам своих дружин на заре становления феодальных отношений.