Христоф Зигварт - Логика. Том 1. Учение о суждении, понятии и выводе

b. Между представлением субъекта и представлением предиката установился синтез потому ли, что вследствие их согласия мыслительная деятельность связывает их соответственно присущим ей законам, или же так, что лишь только они входят в сознание, тотчас же встает вопрос об их синтезе и прежде всего возникает мысль об их возможном соединении.

c. В последнем случае наступает такое явление, которое приводит к решению в утвердительном или отрицательном смысле и тем самым, поскольку всякое суждение содержит в себе вместе с тем сознание своей значимости, психологически объясняет фактическую уверенность как душевное состояние.

В этом отношении среди непосредственных суждений необходимо прежде всего различать те, которые связывают просто представляемое, от тех, которые хотят коснуться сущего. В то время как там для непосредственных суждений оказывается достаточным принцип согласия (как выражение закона движения для нашего мышления), чтобы объяснить как синтез, так и его достоверность, – те суждения, которые хотят высказать нечто относительно сущего, как, например, суждения восприятия («молния сверкает», «это железо горячо»), сводятся к более сложным предпосылкам. Так как поводом к ним является мгновенное ощущение или комплекс ощущений (которые в свою очередь указывают обратно на целый ряд причин, приведших меня в такое положение, что я могу испытывать именно такие чувственные возбуждения), то под причины суждения относительно фактических обстоятельств дела подпадает также и совокупность всех тех психологических сил, которые из ощущений всегда вновь производят представления о действительных вещах с их свойствами и в каждом отдельном случае создают уверенность, что мы воспринимаем и познаем сущее. Принцип согласия объясняет только, каким образом мы отождествляем наглядно представленное с каким-либо представлением, но никогда не объясняет он ни убеждения относительно реальной действительности вещей вообще, ни убеждения относительно того, что именно теперь мы высказываем фактически истинное суждение. В то время как, следовательно, для просто объяснительных суждений все исчерпывается причинами возникновения и осознавания представлений и принципом согласия, другие суждения для веры в реальность вещей требуют их особенных объяснений. Легко заметить, что здесь вновь появляется кантовское различие между аналитическими и синтетическими суждениями, и значение вопроса уясняет, как возможны синтетические суждения (в кантовском смысле); а также что признанием фактических причин возникновения веры в действительность и фактическую значимость наших суждений восприятия еще ничего не решается относительно прав этой веры. Ибо точно так же в силу фактических причин Солнце и месяц кажутся всем нам больше при восходе, нежели когда они стоят в меридиане.

Что же касается опосредствованных суждений , то посредствующий член, создающий решение, заключается не только в предпосылках, которые сами могут высказываться в форме суждений как большие посылки собственных умозаключений, но точно так же и в бессознательных привычках к комбинации и в силе авторитетов, которая коренится в не поддающихся анализу впечатлениях.

В совокупности психологических условий можно различать: 1) тот повод , который вообще доводит до сознания субъект и предикат, а при опосредствованных суждениях, следовательно, создает вопрос; 2) основание решения, в силу которого совершается суждение, и субъективный синтез высказывается как объективно значимый; которое, следовательно, вместе с тем является основанием субъективной достоверности суждения. От повода, который по отношению к содержанию мыслимого может быть случайным и являться совершенно извне, зависит смена объектов нашего акта суждения. Но основание решения всегда приводит в конце концов к закономерно действующей психической силе, и отдельное психологическое явление может быть названо основанием всегда лишь постольку, поскольку оно в силу постоянной связи осуществляет суждение. Так, в непосредственном аналитическом суждении служащее субъектом представление является основанием приписывания предиката, но лишь постольку, поскольку, в силу принципа согласия, присутствие согласующихся субъектов и предикатов необходимо влечет за собой их синтез.

5. Относительно этого психологического основания достоверности имеет силу закон «ни одно суждение не выполняется без основания , т. е. без того, чтобы сознание его значимости не было так или иначе произведено». Точно так же ни одно положение, следовательно, не высказывается без нарушения достоверности, раз оно не сопровождается сознанием значимости суждения. Это кроется в существе самого суждения, поскольку оно утверждает значимость синтеза, и в том, что чисто произвольный акт, sic volo, sic jubeo, не мог бы создать сознания значимости, в котором именно и содержится, что синтез не является произвольным. Но этим не сказано, что основание всегда является осознанным, раз только высказано суждение.

6. Но если всякое суждение, которое высказывается и понимается в своем полном значении, утверждает, что оно необходимо, то оно имеет в виду не эту психологическую необходимость, а объективную истинность. И основанием его достоверности, наличность которой соутверждается implicite, служит не это индивидуальное, а общезначимое основание, которое для всякого должно сделать суждение необходимым; оно может заключаться лишь в представляемом как таковом, так как лишь это последнее, а не индивидуальное настроение и т. д. может быть общим для всех. Только такое основание есть логическое основание , основание истинности , в отличие от основания уверенности. Всякая ошибка и спор покоятся в конце концов на разнице между психологическим основанием уверенности и основанием истинности; на той возможности, что мгновенная вера может вводить в ошибку и мгновенное чувствование уверенности может обманывать. В этом отношении имеет силу закон, что ни одно положение не является истинным без основания. Но именно поэтому выходит уже за пределы нашей теперешней задачи исследование о том, что есть логическое основание и при каких условиях какое-либо положение утверждается по праву. Анализ суждения должен был только констатировать, что в самом значении всякого высказывания кроется, что оно хочет иметь логическое основание и что в этом вместе с тем заключается задача осознать основание.

7. Впрочем, уже здесь необходимо сделать одно различение, которое относится к тому факту, что в мышлении мы всегда примыкаем уже к чему-то непроизвольно и помимо рефлексии возникшему. Абсолютная необходимость принадлежала бы именно лишь тем суждениям, какие должно было бы развить из себя самого всякое способное к суждению существо как таковое, так что и связанные в них представления и их связь оказывались бы безошибочными, – как это и должна, следовательно, предположить всякая теория, которая сводится к прирожденным идеям в старом и первоначальном смысле и к прирожденным истинам. Основанием этих суждений служит сам разум, и в отношении его не могло бы быть никакой разницы между логическим и психологическим основанием. Но другим суждениям принадлежит лишь гипотетическая необходимость , т. е. логически необходимо утверждать их, если предполагается, что нечто другое предшествовало в нашем сознании. Поскольку, следовательно, от внешних условий зависит, какие представления возникают в субъекте и какие встречаются в мышлении, – постольку, конечно, суждение « А есть В » является необходимым, раз А и В находятся в сознании и согласуются между собой. Но чтобы оно вообще мыслилось, это не является общим и абсолютно необходимым. Лишь поскольку мы предполагаем идеальное мышление, которое объемлет всю истину, постольку логическая необходимость есть вместе с тем реальная, которая производит действительное мышление; для отдельного человека, которого хотение мыслить направлено на этот идеал, она является моральной , обусловленной его способностями.