Биньямин Файн - Нищета неверия. О мире, открытом Богу и человеку, и о мнимом мире, который развивается сам по себе

Парадокс рабби Акивы «все предвидено, но свобода выбора дана» говорит не о том, что Б-г знает будущее во всех его подробностях, что отменило бы возможность свободного выбора человека в отношении каждой подробности, заранее известной Б-гу. Как мы уже подчеркивали, невозможно знать то, чего вообще не существует. Тайна состоит в том, что история развивается в определенном направлении и движется к цели, заранее установленной Б-гом, несмотря на то что желания людей различны, а иногда и противоположны. Тайна в том, как Б-г направляет исторические процессы и управляет ими.

Подведем итоги. Получается, что будущее мира и человечества не определено и не установлено с момента сотворения мира, а в каждую секунду обусловленоволей Творца и поступками людей. Человеку «дано право», как партнеру Творца, создавать будущее человечества, и в то же время замысел Б-га непременно исполнится, Б-жественный план воплотится – «все предвидено».

Светский взгляд на историю неоднозначен, и в нем можно различить две противоречивые тенденции. Согласно очень распространенному взгляду, истории можно приписать внутренний смысл, собственные внутренние законы и определенное направление. История обладает своим собственным внутренним смыслом и подчиняется своим собственным внутренним законам, характерным именно для нее. По отношению к истории, согласно этому подходу, имеет смысл понятие прогресса, и ее стадии можно сравнивать по степени прогрессивности. Можно говорить о «суде истории» в том смысле, что «история нас рассудит». Мы уже изучали (2.3) подобный подход обожествления природы, или сотворения из природы идола, и на самом деле здесь мы видим тот же самый подход, поскольку, согласно секулярному взгляду, история – это тоже часть природы. Тенденция приписывать истории понятия, связанные с духовностью, человеческой или Б-жественной, как мы уже отметили, чрезвычайно распространена. Яснее всего она выражена в учении Гегеля (Hegel), Маркса (Marx), Энгельса (Engels) и их последователей, однако они не основаны на логике или разуме и лишены всяких научных оснований, что бы ни утверждали их приверженцы.

Однако существует и другой светский подход, отрицающий всякую направленность истории, наличие в ней смысла и подчинение ее каким бы то ни было законам. Карл Поппер в книгах «Нищета историцизма» и «Открытое общество и его враги» подвергает очень убедительной критике подход, обожествляющий историю. Несомненно, в рамках секулярного подхода данная им критика последовательна и основательна. Жак Моно в книге «Случайность и необходимость» тоже приходит к выводу, что человеческая история не имеет смысла. Взгляд на мир, отрицающий Б-га, будучи проведен последовательно, приводит к выводу о бессмысленности человеческой истории и об абсурдности жизни.

Раз так, получается, что существуют два противоречивых секулярных подхода, и мы рассмотрим их последовательно. Марксизм (Marxism) в наиболее развитой форме выражает секулярную идею подчиненности истории ее внутренним закономерностям. В 1859 году Маркс писал: «Способ производства в материальной жизни определяет общий характер общественного, политического и интеллектуального течения жизни. Не сознание людей определяет их существование; напротив, их общественное существование определяет их сознание» [62] .

Эта гипотеза была вознесена на уровень закона историии затем названа историческим материализмом. Согласно ей, историческое развитие определяется экономическими условиями, и в особенности развитием физических средств производства (means of production). Нет необходимости вдаваться в тонкости исторического материализма, изложенного в сочинениях Маркса и его последователей. Нам важно только одно – утверждение о существовании научной теории, в которой содержится исторический закон, определяющий все историческое развитие в прошлом и дающее возможность предсказывать это развитие в будущем.

Здесь-то и начинается критика Карла Поппера. Те же самые рассуждения, которые привели его (и нас) к выводу о невозможности закона эволюции (см. предыдущую часть), способны доказать и невозможность закона истории. Любая научная теория должна проверяться фактами или различными экспериментами. Чтобы можно было предпочесть одну гипотезу другой, должна быть возможность избавиться от неверной гипотезы. Однако когда речь заходит об истории, в нашем распоряжении имеется лишь ограниченное количество фактов и мы никак не можем по желанию воспроизвести их. Гипотеза, которую нельзя проверить на новых фактах, – это не научная теория. Поэтому нет никакой возможности создать научную теорию истории, объясняющую прошлое и обеспечивающую возможность предсказывать будущее развитие.

Доказательство Карла Поппера устанавливает невозможность создания научной теории истории, однако оно никак не обосновывает невозможности существования закона истории. Поппер утверждает, что, даже если закон истории существует, у нас нет средств для того, чтобы открыть его и построить его теорию. Однако можно доказать большее: можно доказать, что никакого закона истории на самом деле не существует. Вышнее управление действует многими разнообразными путями, и нам, людям, не дано познать путей Б-га. Однако существует один канал этого управления, относительно которого мы можем полагать, что Вышнее управление его использует. Развитие человечества зависит от знаний, которыми располагают люди. Легко видеть, что, если бы человечество лишилось своего «мира доступного знания», «мира 3», оно вернулось бы к состоянию, в котором пребывало тысячелетия назад. Ясно, что не только научное знание, т. е. современная наука, оказывает влияние на развитие истории, – на нее влияет все знание в совокупности. Еще до того, как возникло современное научное знание, человечество сделало множество открытий, оказавших огромное влияние на историческое развитие. Достаточно привести такие примеры, как изобретение колеса, развитие сельского хозяйства и так далее. Однако нам не следует думать, что только научные и технологические идеи воздействуют на человечество. Влияние искусства, религиозных и социальных идей не меньше, а может быть, даже больше.