Арнольд Минделл - Процессуальный ум. Руководство по установлению связи с Умом Бога

Гравюра Фламмариона показывает наблюдателя в положении, которое я называю «наполовину внутри, наполовину снаружи», – наполовину в «небесах» и наполовину на «земле». С психологической точки зрения, теоретические и эмоциональные конфликты между наукой и религией отчасти основываются на том, что эта грань побуждает всякого сохранять осознание реальных фактов и подробностей ОР и одновременно оставаться связанным со сновидением и процессуальным умом. Наука и религия не могут преодолеть этот разрыв отчасти потому, что разрыв между «небесами и землей» помогает объяснять разнообразие точек зрения сновидения и ОР: двух разных представлений о вселенной. Но это же разделение также заставляет нас страдать. Вот почему важно устанавливать связь с процессуальным умом – тем самым «художником», который способен нарисовать такую картину, тем, кто создал ту «гравюру на дереве».

Для процессуального ума вселенная представляет собой одновременно измеримое понятие и субъективный опыт. Как я указывал ранее, в математике, квантовой физике и в психологии вселенная отчасти выглядит как саморефлексивный разум, пытающийся смотреть на самого себя. Используя термин вселенная, я подразумеваю совокупность всего физического опыта ОР и всех нереальных мифических переживаний, самоорганизующийся саморефлексивный интеллект процессуального ума. Это определение включает в себя полевые теории физики (которые я буду подробнее обсуждать в Главе 16), религиозные истории и мифы, а также невыразимые и трудно определимые мистические переживания «единства». С точки зрения ОР вселенная кажется объективной вещью, но она также представляет собой процесс, который постоянно размышляет о самом себе, заново открывая и выражая себя через людей. Этот процесс са-мооткрытия неумолимо и неразрывно связывает физику и психологию. Возможно, все это можно выразить проще, сказав, что вселенная – это сумма всех меняющихся представлений о ней.

Почему я сосредоточиваюсь на том, чем является или не является вселенная? Большинство людей не задумываются об этом, если только они не мистики или безумные ученые, переживают духовный опыт или стоят на пороге смерти. Главный мотив, в силу которого я сосредоточиваюсь на взаимосвязи между наукой и религией и природой вселенной, направлен на то, чтобы уменьшить страдание, испытываемое нами, когда мы идентифицируем себя в качестве только одной части природы, одной части вселенной. Быть только одной частью – значит быть в постоянном конфликте с другими частями; но можно одновременно быть частью и целым, ценить все остальные части и помогать им, находясь наполовину внутри и наполовину вне ОР.

Как мы учимся или тренируем себя работать с людьми, событиями, климатическими изменениями, организациями и правительствами, чтобы уменьшать конфликты и увеличивать взаимосвязи? Как мы будем работать с внеземными событиями в будущем? Кто может иметь дело со всей вселенной? Ладно, никто не может и не должен этого делать. С другой стороны, всякий это делает и должен делать просто потому, что мы живем во вселенной, она – наш дом! Любой тренинг должен включать в себя умение ценить факты и цифры, а также сновидение и чувственный сущностный уровень вещей. Нам нужен первый, дисциплинированный тренинг, чтобы замечать факты, цифры, сигналы, роли, заигрывания и обратную связь йи. А затем нам нужен второй тренинг, который соответствует умению чувствовать и прослеживать переживания, которые не всегда можно выразить словами.

Позвольте мне повторить. В первом тренинге следите за сигналами и подтверждайте свои наблюдения, замечайте, что происходит на видимом и слышимом уровнях. Если вы не понимаете, спрашивайте. Как можно больше используйте свой рациональный и познавательный ум. Будьте техническими и «реалистичными». Частично основывайте свое поведение на известных фактах, лекарствах, хороших идеях, проверенных концепциях. Однако, сомневайтесь во всем, что вы слышите, пока сами не проверите и не подтвердите это на собственном опыте.

Во втором тренинге узнавайте о переживаниях своего процессуального ума, которые делает для вас доступными какая-либо форма медитации, открывающая ваш ум к тонкому опыту. Или же используйте какие-то из упражнений, предлагаемых в данной книге. Поскольку ваше осознание естественно переключается туда и обратно между реальностью и сновидением, нахождению наполовину внутри и наполовину снаружи можно научиться, но его не всегда легко описать словами. Второй тренинг парадоксален. Он случается. Тем не менее вызыванию переживаний процессуального ума можно и в то же время невозможно «научиться» – по крайней мере, в познавательном смысле. Однако почти все люди в околосмертных состояниях, с которыми я работал, независимо от того, знали ли они что-либо о психологии, верили в духовность или были ревностными рационалистами, переживали ту или иную форму трансценденции. Иными словами, верили ли они в это или нет, знали о процессуальном уме или нет, процессуальный ум появлялся и придавал смысл даже самым, казалось бы, хаотичным событиям.

Хотя имеется тренинг первого уровня, включающий в себя когнитивные навыки и методы, которые можно использовать, чтобы узнавать о процессуальном уме, вы не можете заставлять себя все время быть в процессуальном уме. Я не считаю это даже «моральным долгом» в каком бы то ни было смысле. Однако полезно ощущать свой процессуальный ум как постоянно присутствующий; он стоит за всеми состояниями сознания, даже за самым рациональным, сомневающимся, непочтительным умом равно как и за явно «духовным» типом ума!

Процессуальный ум присутствует и в хорошие и в ужасные времена. Я впервые узнал об этом между детским садом и первым классом школы. Моим первым воспоминанием о слове Бог было то, что он – вожак банды. Я родился в 1940 г. и мои самые первые годы были наполнены сообщениями по радио о войне в каком-то далеком месте. Возможно потому, что мои родители были евреями, они боялись говорить о религии, или, быть может, из-за того, что они хотели, чтоб я рос в светском мире, я никогда не слышал о религии. Я не помню, чтобы в первые шесть лет моей жизни моя семья делала что-либо ритуальное в смысле религии. Поэтому моим первым шокирующим воспоминанием о Боге было то, что он, должно быть, главарь банды. Банда детей и подростков хотела убить меня по дороге в школу; они заявляли, что мой народ убил их Бога, и что теперь они вправе искать отмщения, «истребляя» меня. Я говорил им, что, по-моему, они выбрали не того человека, и что я не знаю никакого «моего народа». Но они думали иначе. Поэтому Бог был для меня весьма сложной фигурой. Бог был не тем, что большинство людей назвали бы Богом. Бог был тем, кто говорил этим людям, что теперь я должен умереть, и что им следует поступать со мной соответствующим образом.