Виктор Тростников - Вера и разум. Европейская философия и ее вклад в познание истины

Строго доказав таким образом не только возможность, но и логическую необходимость такой, казавшейся просто невероятной, вещи, как Богочеловечество, Соловьёв развивает эту категорию дальше и так же убедительно показывает, что Богочеловек Христос может выполнять свою функцию Спасителя только в том случае, когда Он является одним из Лиц Троицы.

Живой и действенный Бог должен обладать собственной волей, то есть быть субъектом, а также обладать внутренним содержанием. Исходя из этой двойственности Божественного начала, Соловьёв чисто логически приходит к заключению, что устойчивое и гармоническое сочетание Бога как сущего (субъекта) и Его сущности (содержания) может осуществляться лишь в том случае, если Он представляет собой единосущную и нераздельную Троицу. В конце работы Соловьёв развивает учение о Церкви как Богочеловеческом организме, как о спасающем мир Теле Христовом, продолжая и делая более убедительными идеи, высказанные Хомяковым. Подхватил он и другую мысль славянофилов – о разных путях России и Европы.

«Западная цивилизация представляет полное и последовательное отпадение человеческих природных сил от Божественного начала, исключительное самоутверждение их, стремление на самих себе основать здание вселенской культуры. Через несостоятельность и роковой неуспех этого стремления является самоотрицание, самоотрицание же приводит к свободному воссоединению с Божественным началом.

Коренной поворот, великий кризис в сознании западного человечества уже начался. Ясным выражением его же являются развитие и успех пессимистических воззрений, по которым существующая действительность есть зло, обман и страдание, источник же этой действительности и, следовательно, этого зла, обмана и страдания лежит в самоутверждающейся воле, в жизненном хотении, и, значит, спасение – в отрицании этой воли, в самоотрицании. Это пессимистическое воззрение, этот поворот к самоотрицанию является пока только в теории, в философской системе, но можно с уверенностью предвидеть, что скоро – когда западное человечество убедится самым делом, самою историческою действительностью в том, что самоутверждение воли, как бы оно ни проявлялось, есть источник зла и страдания, – тогда пессимизм, поворот к самоотрицанию перейдёт из теории в жизнь, тогда западное человечество будет готово к принятию религиозного начала, положительного откровения истинной религии. Но по закону разделения исторического труда один и тот же культурный тип, одни и те же народы не могут осуществить двух мировых идей, сделать два исторических дела, и если западная цивилизация имела своею задачей, своим мировым назначением осуществить переход от религиозного прошлого к религиозному будущему, то положить начало самому этому религиозному будущему суждено другой исторической силе».

Если сравнить этот отрывок с тем, что говорил о том же самом Киреевский (под «другой силой» Соловьёв, конечно же, имеет в виду Россию), сразу станет ясно, кто профессиональный философ, а кто в этой области самоучка. К сказанному Соловьёвым ничего не прибавить и не убавить.

Кроме «Чтений о Богочеловечестве» Соловьёву принадлежат фундаментальные труды «Оправдание добра» и диссертация «Критика отвлечённых начал», но здесь нет смысла разбирать их отдельно, так как они лишь расширяют доказательную базу и содержат дополнительные выводы из того, что в более сжатом виде заложено в «Чтениях». Особняком стоят блестящие сочинения «Философия любви» и «Смысл любви», оказавшие огромное влияние на поэзию Серебряного века, в частности, на Блока, однако в эту сложную тему мы углубляться не будем, так же как и в интереснейшую работу «Три разговора», в которой содержится повесть об Антихристе.

Как же оценить нам философское творчество Владимира Соловьёва в целом?

Сказать о нём можно очень коротко: Соловьёв вернул философию к служению религии, которое она оставила за шесть веков до этого, сначала чтобы прислуживать отходившей от истины католической Церкви, а потом чтобы разрушить Церковь. Этим о Соловьёве сказано всё. Он сделал философию частью познания Истины, другой частью которого является вера и Откровение, и этим содействовал приданию истине полноты. Это не означает, что он завершил философию, как это думал о себе Гегель, но он вывел её на единственно верное направление. А поскольку Истина есть православие, то Владимира Соловьёва, вместо того чтобы называть «философом Истины», можно назвать и «философом православия». Но только не надо говорить, что философия Соловьёва есть «конфессиональная» философия. Дело в том, что православие не есть «конфессия». Оно есть полнота истины. Церковь существует только одна, а пространство её проповеди – вся вселенная, и эта Церковь – православная. А вот католичество и протестантизм – конфессии, поэтому Беркли и Кант действительно «конфессиональные» философы.

В заключение скажем несколько слов о пресловутой «Вечной женственности» Соловьёва. Он так окончательно и не определил это понятие, но, читая внимательно сочинения Соловьёва, можно уловить направление его поисков. Христос есть «Другое» Бога Отца, развёртка Его слитного содержания во множественности (в Слове, или Логосе).

Эта множественность имеет свой центр, своё Божественное «Я», и это «Я» едино, не имеет частей. Но в таком случае оно должно иметь свою собственную развёртку, каковой не может быть целостный Отец. Значит, у Христа есть какое-то иное, пока неизвестное, Другое, которое тоже имеет своё «Я». Это «Я» – не «Вечная ли женственность»?

Владимир Соловьёв умер на самом пороге XX века в относительно молодом возрасте, будто не хотел вступать в новое столетие. Если действительно у него были предчувствия, что оно окажется для него чуждым, что его философия не будет им востребована, то он был совершенно прав. Не только философия Соловьёва, но и любая настоящая философия стала XX веку уже не нужна. А причина этого заключалась в том, что в XX веке разразился предсказанный тем же Соловьёвым тотальный кризис последовательно и окончательно отпавшей от Божественного начала западной цивилизации, который частично захватил и Россию, тесно связанную с Западом. Отпав от Бога, Запад лихорадочно начал искать какие-то иные начала, на которых можно было бы воздвигнуть здание своей культуры и нормы своего бытия. На поиски этих новых начал был израсходован, как мы теперь можем констатировать, весь XX век.

Запад, как это точно сформулировал Соловьёв, по-прежнему, как и в XIX веке, продолжал искать опору в «природных человеческих силах», а поскольку природа одарила человека тремя основными силами – разумом (логикой), чувством (интуицией) и волей (стремлением к цели), то в западной философии XX века образовалось три главных направления.