Владислав Иноземцев - Экономика без догм: Как США создают новый экономический порядок

В первые недели начала эпидемии я высказал мнение о том, что она может оказаться благословением для мировой экономики, так как принудит правительства обеспечить дополнительные стимулы, а инвесторы воспримут коронакризис как своего рода субститут так и не случившегося циклического спада320; в результате новый подъем на фоне успешной борьбы с эпидемией станет восприниматься в мире как очередная повышательная фаза цикла. До сих пор сложно сказать, насколько такой прогноз имеет шанс сбыться, однако очевидно, что уже через месяц после начала обвала власти практически всех развитых стран ответили невиданными мерами экономического стимулирования. Эти меры отчасти повторяли примененные в 2008–2009 гг., но превосходили их по масштабам, а отчасти были радикально отличными от них.

Главными направлениями поддержки стал, разумеется, выкуп ФРС государственных долговых бумаг, приносивший бюджету средства, необходимые для поддержки бизнеса (на эти цели в рамках Акта CARES выделялось $877 млрд, или около 44% всего предусмотренного финансирования321). К концу июня сумма treasuries на балансе ФРС выросла по сравнению с показателем конца 2019 г. в 1,8 раза и достигла $4,21 трлн322. Как и в 2008–2009 гг., Федеральный резерв сегодня проводит выкуп и корпоративных обязательств, но сейчас делает это анонимно, не указывая, сколько и каких облигаций каждого эмитента он приобретает323, с тем чтобы не создавать на рынке искаженного впечатления о платежеспособности заемщика или его связи с государственными программами. В ЕС данное направление оказалось даже более масштабным, чем в США (в Соединенных Штатах Федеральный резерв был уполномочен на выкуп корпоративных облигаций в объеме до $600 млрд324, в то время как в ЕС новая Экстренная программа выкупа в период пандемии (РЕРР) предполагала лимит ЕЦБ в сумме €750 млрд, который был исчерпан в начале июня 2020 г. и увеличен до €1,35 трлн325). Аналогичные меры предпринял и Банк Англии. Во всех трех случаях в программу были включены бумаги не только банков или страховых компаний, но и нефинансовых корпораций, что существенно отличало ситуацию от прошлого кризиса, когда акцент делался на банки и ипотечные агентства.

Совершенно новым методом борьбы с кризисом стало беспрецедентное безвозмездное финансирование компаний и частных лиц из государственного бюджета. В США согласно тому же Акту CARES было выплачено по $1200 на каждого резидента, чьи доходы за предшествующий год не превышали $75 000 для одиноких или $150 000 на семью (далее выплаты снижались по мере роста дохода и не затрагивали лиц, получавших $100 000 и более), а также по $500 на ребенка безотносительно от уровня дохода родителей326. Согласно официальной статистике, эти выплаты могли получить около 88% взрослых американцев (на эти цели было выделено $250 млрд)327. Помимо этого, были введены экстренные четырехмесячные пособия по безработице, составлявшие по $600 в неделю для тех, кто потерял работу вследствие эпидемии (замечу, что таких заявок с 10 марта по 4 июля было зарегистрировано 31,8 млн328). Прямые выплаты получили предприниматели, чей бизнес был временно закрыт по указанию органов власти в связи с эпидемиологической обстановкой. Подобные же программы были реализованы во многих европейских странах: так, в Германии были выплачены единоразовые пособия на детей, самозанятые получили по €5000, а предприятия с числом занятых до 10 человек — от €9000 до €15 000; в Испании задумались о введении минимального базового дохода для малообеспеченных работников, а в Нидерландах и Дании правительства решились компенсировать предпринимателям соответственно до 90% и 75% их расходов на заработную плату, если они воздержатся от сокращения персонала329.

Наконец, большинство правительств запустили программы поддержки в адрес тех крупных корпораций, деятельность которых была остановлена в кризис. Эти компании получали прямое государственное финансирование на поддержание своей текущей платежеспособности. Так, например, в США $25 млрд было выделено десяти авиакомпаниям, которые за счет этих денег проводили консервацию своих самолетов, платили заработную плату работникам (до 1 июля 2020 г. увольнений в этом секторе практически не было) и обеспечивали функционирование принадлежавших им аэропортовых терминалов; когда стало понятно, что сектор не может оправиться, правительство задумалось о вторичном выделении помощи в том же объеме330. Похожая программа помощи в размере $25 млрд была предложена корпорации Boeing, которая предпочла ей выпуск долговых обязательств331. В Германии правительство применило испытанные в США в 2008–2009 гг. стратегии вхождения в капитал крупных компаний, предполагая реализовать свои пакеты акций через несколько лет (самой показательной стала покупка 20% акций Lufthansa за €9 млрд)332. Похожие примеры можно привести и в отношении других континентальных стран Европы (Air France-KLM получила около €10 млрд от правительств Франции и Нидерландов333).

Иначе говоря, фундаментальным отличием программ помощи, реализованных в 2020 г., стал масштабный отказ от ее возвратности, по мере того как бюджеты активно занимали средства в основном у центральных банков и наращивали дефицит без каких-либо ограничений. В большинстве стран изначальные объемы помощи, которые начинали обсуждаться в правительстве или парламенте, вырастали в несколько раз за считаные дни: можно вспомнить, что тот же Акт CARES был внесен в конгресс 19 марта в сумме $1,2 трлн334, но через восемь дней одобрен сенатом и подписан президентом Д. Трампом в сумме $2,2 трлн335. Основной задачей власти западных стран видели недопущение масштабного кризиса, в то время как вопросы бюджетной дисциплины были попросту проигнорированы. На фоне второй волны пандемии этот подход оказался безальтернативным и в конце 2020-го, и в 2021 г.: в декабре конгресс принял новый закон о поддержке экономики (Consolidated Appropriations Act на сумму $900 млрд336), а новая демократическая администрация в первые же недели после прихода в Белый дом Дж. Байдена предложила продолжить прежнюю финансовую политику, обозначив контуры очередного пакета стимулирующих мер на $1,9 трлн.337

Какими бы существенными ни были тактические отличия программ поддержки развитых экономик в 2020 г., особое внимание привлекают их масштабы. В странах G20 в течение 2020 г. были утверждены безвозмездные бюджетные вливания в экономику в размере более чем $7,6 трлн338 (реальная эмиссия по некоторым из них, как, например, по акту САА на $900 млрд, была осуществлена уже в январе–феврале 2021 г.). В отношении к ВВП рекордсменом выступила Япония, реализовавшая программу кредитного и безвозмездного стимулирования на ¥108 трлн ($989 млрд), что эквивалентно 20% ее валового продукта339. В Великобритании было объявлено о планах потратить на поддержку экономики более £190 млрд ($238 млрд), или 9% ВВП340, в еврозоне объем скоординированных мер по линии ЕЦБ и Еврокомиссии приблизился к €3,2 трлн341, при этом нужно учитывать также и прямую поддержку со стороны бюджетов отдельных стран ЕС (Франции — на €100 млрд342, Германии — на €70,1 млрд343, Италии — на €25,9 млрд344 и т.д.). Соединенные Штаты оказались рекордсменом в «абсолютном первенстве» (общий объем одобренных мер поддержки превысил $4 трлн345), а Италия — в относительном размере (48,7% ВВП 2019 г., включая гарантийные инструменты поддержки346). В результате предпринятых мер дефициты государственных бюджетов в 2020 г. показали наивысшие значения для мирного времени: в США (с учетом одобренных в декабре мер они достигли 20,4% ВВП347, Японии — 20,2% ВВП348, Великобритании — 16,6% ВВП349 и лишь Германии удалось удержать бюджетный дефицит на уровне 4,8% ВВП350. Эти значения радикально вышли за рамки тех ориентиров, которые в последние годы устанавливались властями соответствующих стран (в еврозоне таковым были пресловутые 3% ВВП, в США на 2019–2020 гг. ориентировались на 4,9% ВВП351, в Японии — на 5,8% ВВП352).