Валентин Федоров - Ринг «быков» и «медведей»

Одну из крупнейших биржевых махинаций подобного рода провела в начале нашего столетия группа Морганов, когда создала гигантскую металлургическую корпорацию «Юнайтед стейтс стил». Она образовалась от слияния 13 независимых ранее корпораций. Сотни заводов и других предприятий, которые сюда вошли, обеспечили полный производственный цикл — от добычи сырья до изготовления конечной продукции. Капитал «Юнайтед стейтс стил», собранный по подписке на акции и облигации, составил неведомую дотоле величину — 1,4 млрд. долл. Она образовалась путем слияния. Через знаменитого в те времена ловкача брокера Кина группа Морганов продавала на бирже акции до 55 долл. за штуку. Три года спустя, когда ажиотаж улегся и биржевой курс уже примерно отражал фактическую их ценность, акции шли по 8,87 долл. Морганы прикарманили фантастические суммы, настолько большие, что контроль над «Юнайтед стейтс стил» обошелся им почти даром… вернее, всего в 25 млн. долл.

Тот же брокер Кин обеспечил Рокфеллеру и нескольким его партнерам учредительскую прибыль в 20 млн. долл. при создании в 1904 г. корпорации «Амалгамейтед коппер траст». Кусок был настолько жирным, что, когда один из учредителей, полагая, что делает царственный жест, с комиссионными послал брокеру чек на 200 тыс. долл., Кин возвратил подачку, холодно заметив, что он не половой.

На операциях с ценными бумагами нажили богатства и такие более поздние финансовые воротилы, как П. Гетти и Г. Хьюз. Состояние семейства Кеннеди тоже выросло на почве, обильно удобренной биржевыми доходами от спекуляций (отец бывшего президента США Джона Кеннеди был биржевиком и первым руководителем комиссии конгресса по ценным бумагам и биржам).

Хотя с середины 30-х годов биржевые операции подверглись определенной регламентации и некоторые наиболее одиозные проделки стали затруднительны, фондовая биржа остается тем местом, где создаются громадные состояния, обладатели которых теснят старые плутократические династии.

Один из примеров скандального обогащения на бирже — история Чарльза Аллена, чье состояние оценивают в полмиллиарда долларов. В 1956 г. Аллен, еще «рядовой миллионер», прослышал о том, будто владелец малоизвестной корпорации «Синтекс» хочет отделаться от нее по сходной цене. Фирма, казалось, дышала на ладан. Правда, она обладала монополией на добычу в мексиканских джунглях корня, из которого к тому времени только научились готовить противозачаточные таблетки. Аллен, ничего в медицине не смысля, все же смекнул, что это снадобье не залежится в аптеках, спрос на него, вероятно, будет расти. Аллен купил фирму и, чтобы обеспечить себе доступ на биржу в последующем, часть акций «Синтекса» сразу продал, оставив в своем сейфе 500 тыс. бумаг, приобретенных по 2 долл. за штуку. Аллен не ошибся в расчетах. За 16 лет прибыли «Синтекса» выросли в 21 раз, а курс акций — в 300. Продав 350 тыс. акций по такой баснословно высокой цене, Аллен прикарманил многие десятки миллионов долларов. Оставшиеся у него 150 тыс. акций оценивались в 90 млн. долл. Аллен совершил и еще несколько подобных афер.

Операции с ценными бумагами послужили важнейшим средством образования и развития финансового капитала, который, по определению В. И. Ленина, «есть банковский капитал монополистически немногих крупнейших банков, слившийся с капиталом монополистических союзов промышленников» [12] Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 27, с. 386. . Банки скупают акции промышленных монополий, те в свою очередь приобретают акции банков. Срастаясь, банковский и промышленный капитал устанавливает общий контроль над экономикой. Взаимное владение акциями — не единственный способ сращивания банковского и промышленного капитала, но это самая проторенная дорога.

Монополизация экономики достигла предела с образованием финансовых групп, в которых переплелись интересы различных олигархических династий. Скажем, в экономике США главные позиции занимают примерно 25 финансовых групп, в Англии и во Франции — 15, в ФРГ и Японии — 10. Всего по три-четыре финансовых союза господствуют в малых высокоразвитых странах Западной Европы — Бельгии, Голландии, Швейцарии, Швеции.

Таким образом, корпоративная форма собственности и порожденная ею фондовая биржа стали важнейшими условиями господства горстки миллиардеров в буржуазном обществе.

Долгое время все ценные бумаги принадлежали крупной и средней буржуазии. Перепродажа, хитроумные биржевые махинации, фантастическое обогащение одних и быстротечное разорение других — все это было уделом капиталистов и не затрагивало непосредственно трудящихся.

В биржевой игре лишь перераспределялись нетрудовые доходы между различными группами капиталистов. Коль скоро трудящиеся не имели никакого отношения к операциям биржи, они не могли ничего потерять на ней в дополнение к тому, что уже отдали капиталисту на производстве. И в ту пору фондовая биржа представляла собой учреждение, в котором капиталисты эксплуатировали «не рабочих, а друг друга» [13] Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 39, с. 12. . Однако положение изменилось во второй половине нашего века.

У современного капитализма методы эксплуатации становятся все более изощренными и завуалированными. Вынужденный в ряде случаев идти на частичные уступки трудовому народу, монополистический капитал стремится отобрать у него одной рукой то, что дает другой. По мере роста номинальной заработной платы усиливается эксплуатация трудящихся вне сферы производства, в частности через финансово-кредитную систему. Монополии добрались до сбережений рабочего человека, обратив и их себе на службу.

Корпорации намеренно дробят свой акционерный капитал на микроскопические доли, чтобы приобретение акций стало доступным максимальному числу людей. В США, например, акция стоит в среднем 25–30 долл., а в Японии — всего 300 иен (т. е. примерно 1 долл. США). Это ведет к широкой диффузии акций. Если в 1952 г. в США владели акциями 6,5 млн. человек, то в 1959-м — 12,5, в 1965-м — 20,1 и в 1975-м — 25,3 млн. По разным данным, в начале 70-х годов в Японии числилось 8–10 млн. акционеров, в ФРГ — 5 млн., в Англии — 2–3 млн.

В США тотальное наступление на кошельки трудящихся развернулось через несколько лет после второй мировой войны. Американские газеты были переполнены биржевыми сводками, составленными так, словно они поступают из района боевых действий. Радио и телевидение стали регулярно вести «просветительные» передачи о бирже. Биржевики миллионами тиражировали брошюры и проспекты, обычно распространяя их бесплатно.