Валентин Федоров - Ринг «быков» и «медведей»

Биржа позволяет в короткие сроки мобилизовать средства для любого самого грязного начинания, если только оно сулит барыши. В частности, биржа играет немалую роль в росте милитаризма. Ведь многим владельцам капитала совершенно безразлично, чем занимается корпорация, акции которой они покупают. Его интересуют только размер дивиденда и возможность выгодной перепродажи бумаг. Между тем военная промышленность — одна из тех отраслей экономики, которая активно поддерживается правящими кругами крупнейших империалистических государств вопреки протестам народов мира. Достаточно сказать, что руководители стран НАТО поклялись увеличивать свои военные бюджеты до конца столетия. Приобретение акций монополий, работающих на войну, становится «надежным» и выгодным способом вложения капитала. Биржевая торговля бумагами производителей оружия расширяет социальную базу военно-промышленного комплекса, приобщая к его интересам весь класс капиталистов.

Мало того, что с развитием корпоративной собственности усиливается эксплуатация трудящихся всем классом капиталистов, — происходит расслоение среди власть имущих. Крайне ограниченная группа крупнейших капиталистов подчиняет своей воле всю жизнь буржуазного общества.

Власть в корпорации принадлежит обладателю контрольного пакета — такой доли акций, которая позволяет полностью контролировать корпорацию и распоряжаться ею. Очевидно, когда один капиталист владеет 51 процентом голосующих акций, он может считать предприятие своим и будет диктовать его политику, назначать директоров, определять размер дивидендов. Обычно же для контроля над монополией не требуется иметь столько акций. Ведь акционеров многие тысячи, подавляющая их часть никогда не присутствует на собраниях. Поэтому можно обойтись значительно меньшим, чем половина, количеством акций, располагая абсолютным большинством голосов на любом собрании.

Заправилы монополий целым рядом приемов искусственно сокращают затраты, необходимые для установления контроля. Например, иногда выпускаются простые акции двух категорий: с правом голоса и без такового. Первые достаются финансистам, а вторые — средней и мелкой буржуазии. На практике бывает достаточно 10–20 процентов акций, чтобы обрести власть над корпорацией, а в некоторых крупнейших американских монополиях для этого довольно и 0,75 процента общего числа акций. Неудивительно, что финансисты, формируя контрольный пакет, готовы при необходимости выложить солидный куш. Такой покупатель подчас для всеобщего сведения объявляет свою цену за акцию. Часто эта сумма значительно превосходит установившийся к этому времени биржевой курс. Так, акционеры фирмы «Луис аллес» в США при скупке их акций корпорацией «Литтон индастриз» получили плату, на 72 процента превышающую биржевой курс.

Затраты на контрольный пакет снижаются благодаря учреждению так называемых холдинговых компаний («холдинг» по-английски означает «держащий»).

Нередко холдинговая компания никакой производственной деятельностью не занимается и существует лишь для того, чтобы держать у себя какую-то часть акций других предприятий. Для контроля над предприятием X с акционерным капиталом в 20 млн. долл. на 51 процент его акций потребуется 10,2 млн. долл. Капиталист может создать холдинговую компанию с капиталом 10,2 млн. долл., но приобрести только 51 процент ее акций, что обойдется ему в 5,2 млн. долл. Остальные акции он продаст другим лицам. Если теперь холдинговая компания израсходует свой капитал на контрольный пакет акций предприятия X, то им фактически будет распоряжаться капиталист, установивший контроль над самой компанией и затративший для этого всего 5,2 млн. долл.

Особенно большую роль холдинговые компании играют в Западной Европе. Так, в Бельгии 24 крупнейшие холдинговые компании владеют 12 процентами совокупного акционерного капитала страны. Кроме того, огромный портфель чужих акций в руках монополий «Юньон миньер» и «Петрофина». Обе они не чисто холдинговые компании — занимаются и промышленным производством. Каждая из холдинговых компаний располагает акциями предприятий самых разных отраслей экономики. Крупнейшая из фирм — «Сосьетэ женераль де Бельжик» хранит ценные бумаги предприятий черной и цветной металлургии, химии, нефтепереработки, электроники, электроэнергетики, горнорудной, бумагоделательной и стекольной промышленности, строительства, сельского хозяйства, транспорта и страхования. Ей принадлежат также другие холдинговые компании и компании, владеющие жилыми домами. Если даже предположить, что для полноты власти над предприятием требуется половина его акций, то под прямым контролем 24 холдинговых компаний оказалась четвертая часть бельгийской экономики.

Таким образом, акционерная форма собственности не только позволяет крупнейшим капиталистам эффективно использовать свои богатства, но и распоряжаться огромной массой чужих капиталов.

Экономическая власть в каждой империалистической стране принадлежит фактически финансовой олигархии — нескольким десяткам богатейших семей.

Буржуазная пропаганда сочинила немало мифов, идеализируя технические или организаторские способности основателей финансовых империй. Однако в действительности колоссальное обогащение, поставившее несколько сот семей над обществом, произошло в основном на фондовой бирже. Ничто не дает столь быстротечного накопления капитала в руках немногих, как операции с ценными бумагами. В курсовой разнице продавец ценных бумаг присваивает авансом ту прибавочную стоимость, которая будет создаваться на предприятии многие годы в будущем.

Предположим, капиталист вложил один миллион в акции какой-то корпорации, которая после этого стала работать настолько успешно, что дает ежегодно до полумиллиона дивидендов. Если норма прибыли, на которую соглашаются вкладчики, равна 5 процентам, то капиталист сможет продать свои акции за 10 млн. Чтобы его капитал достиг такой же величины от приращения к нему дивиденда (без продажи акций), пришлось бы ждать 18 лет.

Деды и отцы нынешних Морганов, Рокфеллеров и других некоронованных монархов Америки свои финансовые империи создали в конце прошлого — первой трети нашего столетия за счет учредительских прибылей от продажи акций по искусственно вздутым ценам. Тогда биржа не знала никакого государственного регулирования. И способ повышения курсов был простым и эффективным, как ограбление банка. Учредитель вступал в сговор с двумя биржевиками и одному из них продавал часть акций своей корпорации. Затем этот биржевик уступал акции другому участнику сговора по более высокой цене. И так они перепродавали акции все дороже и дороже. Акции перелетали от одного к другому, словно мяч на теннисной площадке. У непосвященной публики тем временем складывалось впечатление о небывалом спросе на эти бумаги. Естественно, всем хотелось купить их тоже, курс рос, и тут учредитель сбывал свой пакет.