Валентин Федоров - Ринг «быков» и «медведей»

Мало того, что, приобретая ценные бумаги, трудящиеся и мелкая буржуазия предоставляют кредит финансовой олигархии и облегчают ей контроль над экономикой. Зачастую они теряют на бирже свои сбережения, становясь первыми жертвами спекуляции.

При огромных масштабах операций на современной бирже мелкий вкладчик имеет здесь примерно столько же шансов выиграть, сколько по лотерейному билету. Редких удачников буржуазная пропаганда поднимает на щит. На свет появляется очередная книга — сентенция под трафаретным названием «Как стать миллионером». Даже те события, которые по логике должны бы принести одинаковую пользу всем акционерам, порой оборачиваются выгодой для одной финансовой олигархии.

В конце 60-х годов нефтяные монополии Франции «Компани франсэз де петроль» и «Эльф» решили прибрать к рукам компанию «Антар», приобретя контрольный пакет акций этого своего конкурента. Казалось неминуемым, что, когда такие крупные покупатели охотятся за каждой бумагой, надо ждать резкого повышения курса акций «Антар», которая в то время оценивалась в 110 фр. Мелкие акционеры пришли в приятное возбуждение, надеясь хорошо заработать на продаже своих бумаг. Однако сделка совершилась за пределами биржи. Дело в том, что установить власть над «Антаром», скупая ее акции у «мелюзги», было невозможно, так как контрольным пакетом владела холдинговая компания «Сокантар», принадлежавшая банкирам Вормсу, Нахмиасу и Ротшильду. «Компани франсэз де петроль» и «Эльф» договорились с этими банкирами о продаже ими всей компании «Сокантар» с ее имуществом, состоявшим… из акций «Антар». В конечном итоге за каждую акцию «Антар» г-да Ротшильд, Вормс и Нахмиас получили по 190 фр. Однако на бирже акции шли по-прежнему по 110 фр.

Но и без таких хитроумных манипуляций на бирже происходит заметное перераспределение национального богатства в пользу крупной буржуазии.

Рядовым американским вкладчикам большие потери причинил биржевой крах 1974 г. С января 1973 г. по декабрь 1974 г. цена акций на Нью-Йоркской фондовой бирже упала на 40 с лишним процентов. Более чем на 300 млрд. долл. сократилась общая стоимость представленных здесь акций. Те, кто сохранил свои акции, не понесли никаких убытков, так как через некоторое время курс поднялся до прежнего уровня. У других акционеров потери были вполне ощутимыми. Кто пострадал в первую очередь? Разумеется, не морганы и не Рокфеллеры. Подтверждается это тем, что число акционеров в США с 1970 по 1975 г. сократилось на 5,6 млн. человек (с 30,9 до 25,3 млн.). Самый мелкий вкладчик, может быть, потерял при перепродаже акций сравнительно немного, но совокупный убыток измерялся миллиардами; а достались эти суммы богатым покупателям.

Биржевые посредники, которые формально обязаны охранять интересы своих клиентов, подталкивают рядовых вкладчиков к спекуляции, надеясь на высокое комиссионное вознаграждение: ведь они каждый раз получают определенный процент от суммы сделки.

В США средние и мелкие вкладчики зачастую выдают брокерам доверенности на заключение сделок, а уж те стараются провести как можно больше спекулятивных операций за счет клиентуры. В американском законодательстве применяется специальный термин «маслобойка». В самом деле, чрезмерная активность брокера в спекуляциях за счет клиента сродни процедуре сбивания масла. Правда, сколачивая капиталец, усердный брокер часто совершенно забывает об интересах своего клиента.

Ежегодное комиссионное вознаграждение всех американских брокеров на биржах и на «рынке из-за прилавка» доходит до 5–7 млрд. долл. Крупнейшие брокерские фирмы — это мощные финансовые учреждения. В «Меррилл Линч, Пайерс, Феннер энд Бин», самой большой из них, которую какой-то острослов назвал финансовым универмагом, — 20 тыс. служащих. У этой фирмы в США и за границей 247 отделений и полтора миллиона вкладчиков.

Доходы брокеров, конечно же, не ограничиваются комиссионными.

Для своего удобства клиенты на некоторое время оставляют у брокеров выручку от продажи ценных бумаг. Брокеры держат эти средства в банках и на чужие деньги получают проценты. Немногочисленным богатым вкладчикам, но не миллионам рядовых акционеров возвращают брокеры эти проценты. Дополнительные доходы, получаемые в такой форме брокерами, очень значительны. У брокеров — членов Нью-Йоркской фондовой биржи в 1968–1970 гг. постоянно находилось от 3,5 до 5,7 млрд. долл. наличных денег вкладчиков. Только банковские проценты с этих сумм ежегодно достигали нескольких сот миллионов долларов.

При обилии и многообразии доходов брокеров их первоначальные затраты в «дело» сравнительно невелики. Поэтому необходимости в широком объединении капиталов у них практически почти не существует, и большинство брокерских фирм сохраняет единоличный характер. Лишь отдельные из них приняли форму корпораций, но акции таких корпораций не поступают в свободную продажу и находятся у очень узкого круга лиц.

Сколько разбилось надежд, сколько многолетних сбережений отняла биржа у простых людей, отчаянно сражавшихся с нуждой! Офицерская вдова из Калифорнии, которая вместе с двумя своими подругами передала брокеру с трудом накопленные деньги для игры на рынке ценных бумаг, описала свои злоключения автору книги «Банда Уолл-стрита»:

«При этом высылаю Вам вырезки с изложением обстоятельств тяжбы, которую я начала в суде вместе с миссис Смит и миссис Браун. Обе эти дамы стары. Миссис Смит накопила свои деньги, вложенные в ценные бумаги, работая много лет сиделкой в больницах, где получала всего по 50 центов в час. У меня самой рак, а деньги мне оставил на черный день мой муж.

Пока я находилась в больнице, где мне делали операцию, брокер буквально разорял меня. А у меня дети-подростки, и мы живем на пенсию…»

Монополии и буржуазное государство ловко используют народные сбережения трудящихся не только путем продажи им акций и облигаций.

В ряде стран получили большое распространение так называемые инвестиционные фонды. Им мелкие вкладчики, сами не решаясь на биржевую игру, передают свои деньги. А фонды покупают ценные бумаги, полученные дивиденды и проценты распределяя пропорционально вкладам. Только в США клиентами инвестиционных фондов состоят более 9 млн. человек.

В послевоенный период быстро растут взносы у страховых компаний и пенсионных касс. С ними имеют дело большинство граждан многих стран. В обмен на регулярные платежи клиенты получают пенсию или единовременное пособие в старости. Люди рассматривают эти взносы как сбережения, которые им возвратятся в форме пенсии. На страховые и пенсионные взносы уходит внушительная часть всех накоплений трудового человека. Только компании по страхованию жизни аккумулируют в США и Канаде около одной трети, а в Англии — не менее половины всех личных сбережений населения. Эти вынужденные платежи объясняются неуверенностью человека в своем будущем и несовершенством системы социального обеспечения в мире капитала.