Кристофер Леонард - «Капитализм для своих», или Как строилась власть корпораций в Америке

Брэд Разук и другие руководители Flint Hills работали в

офисах компании, расположенных на верхнем этаже Башни

[718], из окон которых открывался вид на центр Уичито на

юге и на равнинные луга и пригородные районы на севере.

В центре верхнего этажа расположился лабиринт из

перегородок. Здесь работали трейдеры Flint Hills.

Торговый зал мог бы запросто сойти за филиал какой-

нибудь страховой компании в центральном Канзасе. Никто

не выкрикивал приказы и не размахивал руками.

Раздавалось лишь тихое бормотание людей, говорящих по

телефону. На бежевых перегородках между столами были

заметны унылые попытки индивидуализировать каждое

место: вырезанный из картона талисман Уичитского

государственного университета — пугалоподобная фигурка

WuShock — и семейные фотографии. Единственной общей

чертой всех рабочих мест были многочисленные

компьютерные мониторы, мигающие цифрами и графиками.

Ряд часов, расположенных вдоль одной стены, отображал

местное время в торговых центрах по всему миру.

В течение всего 2011 г. молодые трейдеры Коха

наблюдали странные явления на нефтяных рынках.

Трейдеры, покупавшие нефть для НПЗ Pine Bend, видели, какой хаос царит на местных рынках Среднего Запада.

Новые поставки шли на рынок со всей территории

Северной Дакоты, вызывая перенасыщение рынка, транспортные заторы и прочие проблемы. И все это

происходило в регионе, где нефтяная промышленность

была мертва на протяжении десятилетий. Поставки нефти

из Северной Дакоты были похожи на новые поставки

природного газа: и то и другое добывалось с помощью

технологии ГРП в районе, называемом Баккеновской

формацией. Фонтан сырой нефти забил в северной части

Великих равнин, и никто не знал, что с ним делать. «Было

почти смешно, сколько сырой нефти поступало на рынок,

— говорит Тони Сементелли, финансовый директор

компании Flint Hills. — Мы сгорали от любопытства, ведь в

это было практически невозможно поверить».

Разук и Сементелли начали проводить совещания, чтобы

выяснить, что происходит. Сигналы с рынка приводили в

замешательство. В результате ГРП уже были открыты

новые месторождения природного газа. Однако главный

вопрос был в том, можно ли применить этот процесс к

добыче сырой нефти. Неконтролируемое перенасыщение

рынка сырой нефтью из Северной Дакоты стало вполне

красноречивым ответом. Но результаты этого эксперимента

вызывали еще больше вопросов. Если гидроразрыв пласта

возможен в Северной Дакоте, значит, он осуществим и в

других местах? Если ГРП работает, насколько велики были

запасы нефти, которую можно добыть?

Ответ Разука на такую неопределенность стал

воплощением его двадцатилетнего опыта работы. Разук

пришел в Koch Industries в 1985 г., после окончания

Канзасского государственного университета со степенью

бакалавра в области делового администрирования. Но

настоящее образование он получил в университете Коха. В

частности, его обучение состояло из уроков Стерлинга

Варнера, наставника Чарльза Коха, который говорил

рядовым сотрудникам постоянно находиться в поиске

новых возможностей. К 2010 г. мудрость Стерлинга

Варнера была доведена до рутинного процесса. Трейдеры

компании сообщили о том, что они обнаружили, затем

Разук и Сементелли поделились своими знаниями, и Koch Industries ринулась использовать представившуюся

возможность.

Разук направил одного из своих самых ценных

сотрудников, Брэда Урбана, изучать гидроразрыв пласта в

течение всего своего рабочего времени. В конце концов

команда Урбана расширилась до более чем десятка человек.

Они изучали рынок Северной Дакоты и пытались понять, куда теперь может привести сланцевый бум. Они хотели

первыми открыть следующую Баккеновскую формацию.

Одна из причин, по которой ГРП застал всех врасплох, заключалась в том, что он существовал с 1970-х гг. [719] В

течение 40 лет технология не давала никаких значимых

результатов. Она попросту была слишком дорогой, чтобы

быть экономически жизнеспособной. ГРП на самом деле

сохранился только благодаря неоднократному

вмешательству правительства. На протяжении десятилетий

индустрия ГРП была, по сути, подконтрольна государству, поддерживалась благодаря щедрым правительственным

субсидиям, налоговым льготам и исследованиям, финансируемым государством.

В 1980 г. федеральный закон под названием «Закон о

налоге на разовую прибыль при добыче сырой нефти»

предусматривал налоговые льготы для поставок природного

газа [720], добываемого нетрадиционными способами, такими как гидроразрыв пласта. Целью налоговых льгот

было содействие развитию новых источников энергии.

Налоговые льготы были чрезвычайно щедрыми и

составляли 50 центов на каждую 1000 кубических футов

газа. Так называемая налоговая льгота по Разделу 29

сохранялась десятилетиями. По оценкам Национального

бюро экономических исследований в 2007 г., только в

период с 2007 по 2011 г. налоговые льготы обойдутся

федеральному правительству в $3,4 млрд.

Федеральное правительство также приняло решение

поддержать компании, использующие технологии ГРП, путем долгосрочных и дорогих экспериментальных

исследований. Именно на такие исследования частные

компании неохотно предоставляют финансирование, поскольку технологии слишком рискованны. При

государственной поддержке национальные лаборатории

Сандия разработали технологию трехмерного

микросейсмического мониторинга, которая сделала

возможным проведение ГРП. В рамках федерального

проекта под названием «Центр энергетических

исследований Моргантауна» (Morgantown Energy Research Center, или MERC) в партнерстве с компаниями были

организованы экспериментальные буровые работы для

испытания ГРП. Именно два инженера из MERC

запатентовали жизненно важную технологию

горизонтального или наклонно-направленного бурения, как

ее называют в промышленности. В 1986 г. программа

Министерства энергетики в партнерстве с частными

компаниями впервые продемонстрировала

многоступенчатый горизонтальный разрыв пласта на

девонских сланцах.

Несмотря на все содействие, ГРП так и не принес

прибыли. Это была маргинальная отрасль, существовавшая

за счет социальных дотаций, в которой работали мечтатели

и авантюристы, надеявшиеся на большие прибыли.

В 2009 г. ситуация быстро изменилась. В результате

сотрудничества бизнеса и государства был найден ответ, как сделать процесс ГРП более дешевым. Затем скачок цен

2008 г. сделал ГРП конкурентоспособным. После этого