Фридрих Энгельс - Положение рабочего класса в Англии. По собственным наблюдениям и достоверным источникам

Но и помимо этого рабочий — раб своего хозяина. Если жена или дочь рабочего понравилась богатому хозяину, ему стоит лишь распорядиться, лишь кивнуть, и она не может ему противиться. Если фабриканту нужно покрыть подписями петицию в защиту интересов буржуазии, ему достаточно послать её на свою фабрику. Если он хочет провести кого–нибудь в парламент, он посылает голосовать всех своих рабочих, имеющих право голоса, и — хотят они этого или нет — они должны голосовать за буржуа; Если он хочет добиться большинства в публичном собрании, он отпускает своих рабочих на полчаса раньше обычного, приготовив им заранее места возле самой трибуны, где он может хорошо следить за ними.

Есть ещё два приёма, особенно сильно способствующие порабощению рабочих фабрикантами, — truck–system и cottage–system. Словом truck рабочие обозначают оплату труда товарами, и этот способ оплаты был раньше общепринятым в Англии. «Для удобства рабочих и чтобы оградить их от высоких цен, назначаемых лавочниками», фабрикант держал лавку, в которой от его имени велась торговля всевозможными товарами, а для того, чтобы рабочий не шёл в другую лавку, где можно было бы купить дешевле, ибо цены в tommy–shop [фабричной лавке. Ред .] обычно бывали на 25-30% выше, чем в других местах, ему вместо денег в счёт жалованья выдавали чек на фабричную лавку. Всеобщее негодование по поводу этой позорной системы побудило в 1831 г. издать Truck Act, по которому оплата товарами для большей части рабочих объявляется недействительной и незаконной и за неё налагается штраф. Однако этот закон, как и большинство английских законов, получил фактическую силу лишь в отдельных местах. В городах его, конечно, соблюдают довольно точно, но в сельских местностях старая система ещё в полной мере применяется прямо или косвенно. Очень распространена она также в городе Лестере. У меня перед глазами с десяток судебных приговоров, вынесенных по этому поводу за время с ноября 1843 г. по июнь 1844 г. и опубликованных частью в «Manchester Guardian», частью в «Northern Star». Само собой разумеется, в настоящее время эта система так открыто не применяется; рабочий получает большей частью свои деньги наличными, но у фабриканта всё же остаётся достаточно средств, чтобы заставить его покупать товары в фабричной лавке, а не в другом месте. Вот почему теперь трудно изобличить такого фабриканта; он может обделывать свои преступные делишки под охраной закона, если только он выдал деньги рабочему на руки. В газете «Northern Star» от 27 апреля 1844 г. было напечатано письмо рабочего из Холмферта близ Хаддерсфилда в Йоркшире. В этом письме речь идёт о фабриканте Бауерсе.

«Прямо поражаешься, как эта проклятая оплата товарами может существовать в таких размерах, какие она приняла в Холмферте, и ни у кого не хватает смелости положить конец этим злоупотреблениям. Здесь страдает от этой проклятой системы огромное множество честных ручных ткачей. Вот образец деятельности великодушной фритредерской клики [63] — один из многих образцов. Здесь есть фабрикант, которого вся окрестность проклинает за его возмутительное обращение с бедными ткачами. За кусок, стоящий 34—36 шилл., он даёт только 20 шилл. деньгами, а в счёт остальных отпускает сукно или готовое платье, назначая цену за него на 40—50% выше чем у других купцов. А часто эти товары бывают ещё гнилыми. Но фритредерский «Mercury» [64] говорит: они не обязаны принимать товары, это вполне зависит от их воли. О да, но они должны их брать, если не хотят умереть с голоду. Если они хотят получить деньгами больше 20 шилл., им приходится ждать 8-14 дней, пока они получат основу; если же они берут 20 шилл. и товары, то основа всегда к их услугам. Такова свобода торговли. Лорд Брум говорит, что мы должны кое–что откладывать в молодые годы, дабы на старости лет не прибегать к помощи кассы для бедных. Не откладывать ли нам эти гнилые товары? Если бы этот совет исходил не от лорда, можно было бы подумать, что у этого человека мозг так же подгнил, как товары, которыми оплачивается наш труд. Когда стали незаконно появляться газеты, не уплачивавшие штемпельного сбора, нашлось множество людей, доносивших об этом полиции в Холмферте, были Блайты, Иствуды и другие, а где они теперь? Сейчас, конечно, дело другое: наш фабрикант принадлежит к числу благочестивых фритредеров: он два раза ходит в церковь по воскресеньям и с большим усердием повторяет за священником: «Мы не делали того, что должны были делать, и делали то, чего не следовало делать, и для нас нет спасения; но помилуй нас, всеблагий господи» (слова англиканской молитвы). «Да, помилуй нас до завтра, и мы снова заплатим нашим ткачам гнилыми товарами».

Система коттеджей на первый взгляд выглядит гораздо более безобидно и возникла она гораздо более безобидным образом, хотя и порабощает рабочего не менее, чем оплата товарами. В сельских местностях часто не оказывается жилищ для рабочих вблизи от фабрики. Фабриканту поэтому нередко приходится строить эти жилища, что он делает очень охотно, так как они приносят ему большую прибыль на затраченный капитал. Если вообще владелец рабочих квартир получает со своего капитала 6% ежегодно, то можно считать, что фабриканту они приносят вдвое больше; ведь пока его фабрика не остановилась, у него всегда есть жильцы, притом жильцы, платящие аккуратно. Он, таким образом, застрахован от двух главных потерь, которые могут постигнуть других домовладельцев: коттеджи его никогда не пустуют, он не рискует, что ему не заплатят. Но квартирная плата обыкновенно рассчитана так, чтобы покрыть эти возможные убытки, и поэтому, если фабрикант взимает ту же плату, что и остальные владельцы, он получает со вложенного капитала 12—14% и делает очень выгодное дело за счёт своих рабочих. Конечно, несправедливо, что фабрикант, сдавая в наём дома для рабочих, извлекает из этого большую, вдвое большую выгоду, чем его конкуренты, которых он к тому же лишает всякой возможности конкурировать с ним. Однако вдвойне несправедливо, что он извлекает эту выгоду из карманов неимущего класса, которому дорог каждый грош; но для фабриканта это дело привычное: ведь всё своё богатство он создал за счёт своих рабочих. Но эта несправедливость становится подлостью, когда фабрикант, как это нередко случается, заставляет рабочих, которые вынуждены жить в принадлежащих ему домах под страхом расчёта, платить за квартиру больше обычного или даже оплачивать квартиру, в которой они вовсе не живут! Либеральная газета «Sun» [65], ссылаясь на газету «Halifax Guardian», утверждает, что в городах Аштон–андер–Лайн, Олдем, Рочдейл и других многие фабриканты заставляют сотни своих рабочих платить за коттеджи независимо от того, живут они в них или нет. Система коттеджей широко распространена на фабриках, расположенных в сельских местностях; она вызвала к жизни целые посёлки и в большинстве случаев, так как у фабриканта мало или вовсе нет конкурентов, ему вовсе не приходится сообразовывать квартирную плату, которую он берёт, с существующими ценами, и он может запрашивать сколько хочет. А какую власть даёт эта система фабриканту при столкновениях с рабочими! Как только рабочие начинают бастовать, фабрикант отказывает им от квартиры, а срок, в течение которого они обязаны выехать, — одна неделя. По истечении этого срока рабочие остаются не только без хлеба, но и без крова, превращаются в бродяг, которых по закону можно безжалостно отправить на месяц в тюрьму.