Кейс Пейл - Крушение самолета MH17. Украина и новая холодная война

«Броню принуждения», защищающую либерально-капиталистический, или локкеанский (по имени его идеолога XVII в. Джона Локка) Хартленд, сначала обеспечивала Великобритания, а после переходного периода 1930-х гг. — Соединенные Штаты. В обязанности этих стран входило установление рыночной дисциплины и контроль за ее обеспечением. На сегодняшний день эта расстановка сил, включающая теперь, хотя и далеко не во всех случаях, Европейский союз, представляется очень неустойчивой. Ее элементы, основанные на общем согласии, постепенно исчезают, и на фоне все большего распространения насилия во всем мире становится очевидной «броня принуждения» Рах Аmеriсаnа, то есть глобальной гегемонии США {17} 17 Уже в «Трактатах» Локка есть тезис о чрезвычайном положении: Locke J. Two Treatises of Government / intro. P. Laslett. — New York: Mentor, 1965 [1690]. P. 421, 425. .

Исторически лишь ограниченному количеству государств и социальных формаций удавалось отстоять свои интересы перед лицом этого превосходства либерализма. Такие государства я называю государствами-претендентами. Власть внутри государства-претендента обыкновенно удерживает государственный класс, в который сливаются обладающий собственностью правящий класс (втой мере, в которой он вообще существует), различные части административных и управленческих кадров, а также люди, облеченные военной властью. В случае стран Североатлантического договора, напротив, правящий класс воспроизводит себя независимо от государства и обладает влиянием на основании гегемонии, которая в первую очередь является социальной. Советский Союз с его государственным социализмом представлял собой идеальную историческую форму государства-претендента. Вопрос о том, может ли государственный класс Китая, сформировавшийся в сравнимых условиях, играть роль претендента, остается открытым, потому что в настоящее время складывается впечатление, что вся структура Хартленд/претендент распадается, как и экономическая инфраструктура глобализации капитала.

Таким образом, Запад постепенно утрачивает главенствующую позицию в глобальной политической экономике, а вместе с ней — и внутреннюю целостность. Хотя его соперники перешли к капитализму, они отказываются склониться перед превосходством и глобальным господством Запада. В результате они практически против собственной воли оказываются претендентами. Это утверждение, несомненно, истинно по отношению к возглавляемой Владимиром Путиным России. Отсюда и стремление к созданию спонтанных и в некоторой степени беспорядочных объединений — таких, как Евразийский союз, БРИКС и ШОС.

Далее, если говорить о новой «холодной войне» в связи с конфликтом вокруг Украины, необходимо определиться с тем, с какой «холодной войной» мы ее сравниваем. Термин «холодная война» изначально обозначал попытку Запада сдержать и откатить назад достижения, сделанные советским государственным социализмом в борьбе против нацистской Германии, избежав при этом «горячей войны» (хотя бы в Европе, если не на империалистической периферии), учитывая риски полномасштабного ядерного конфликта. Я разграничиваю далее три «холодных войны», в ходе которых Соединенные Штаты настойчиво старались одержать верх, пока кризис 2008 г. не ударил по торжествующему Западу и пока не «миновал момент однополярности» {18} 18 Zon H. van. Globalized Finance and Varieties of Capitalism. — Basingstoke: Palgrave Macmillan, 2016. P. 174. . Каждая «холодная война» также представляла собой часть определенного этапа развития капитализма и определенной модели формирования транснационального класса, в которой ведущую роль играла только одна часть капитала (производительный, денежный или торговый капитал).

Первая «холодная война» началась после Второй мировой войны и завершилась в конце 1960-х — начале 1970-х гг. За этот период Запад был вынужден пойти на целый ряд компромиссов — с организованными в профсоюзы рабочими, с честолюбивой колониальной элитой, добивавшейся деколонизации, и, как ни парадоксально, с государственным социализмом советского образца. Западная концепция управления сложилась еще в 1930-е гг., когда американская экономика приобрела свой «фордистский» формат, включавший коллективный договор между ведующими работодателями и профсоюзами о распределении прибыли при увеличении производимой продукции. Аналогичными были пятилетние планы индустриализации в СССР, хотя роль профсоюзов была экспроприирована советским государственным классом {19} 19 Фордизм получил свое название в честь производителя автомобилей Генри Форда, который первым связал массовое производство и массовое потребление как форму обеспечения порядка в обществе. См. Rupert М. Producing Hegemony: The Politics of Mass Production and American Global Power. — Cambridge: Cambridge University Press, 1995; D’Encausse H. C. Le pouvoir confisqué: Gouvernants et gouvernés an U.R.S.S. — Paris: Flammarion, 1980. P. 26. . После того как Ялтинское соглашение, заключенное в феврале 1945 г., разделило Европу на сферы влияния западных союзников и Советского Союза, американский фордизм и сталинское массовое производство (и свойственные каждому из них конфигурации классовых сил) распространялись на соответствующие сферы, причем обе стороны согласились не вмешиваться во внутренние дела друг друга.

Поскольку баланс сил в послевоенный период предопределял необходимость уважать «господство» капитала и труда, а в международных отношениях — двух противоборствующих лагерей, западный либерализм представлял собой либерализм корпоративный {20} 20 Cm. Pijl K. van der. The Making of an Atlantic Ruling Class. — London: Verso, 1984. P. 90–94. Термин, конечно же, позаимствован у писавших о крупных корпорациях североамериканских авторов из числа новых левых. . Либерализм — это стихийно возникшая идеология капитала. Англоговорящий Запад всегда в первую очередь ссылается на его политический аспект, свободу индивида, однако в основе либерализма лежит принцип формального равенства. Это позволяет либерализму скрывать эксплуатацию под видом равноценного обмена между индивидами {21} 21 Marx К. Grundrisse: Introduction to the Critique of Political Economy (Rough Draft) I intro, and trans. M. Nicolaus. — Harmondsworth: Pelican, 1973 [written 1857–1858]. P. 247. . Вместе с тем степень проникновения рыночной дисциплины в общество варьируется. Начиная с 1940-х гг. корпорации, профсоюзы, государства и политические блоки получили право действовать внутри, исходя из собственных принципов — будь то принципы либерализма или какие-либо иные. Дисциплинировать субъектов, которым предоставлена такая независимость, было одной из важнейших задач «холодной войны». Во время Великой депрессии американским капиталистам в финансовом отношении уже подрезала крылья администрация президента Франклина Рузвельта; профсоюзы тоже удалось приструнить — сначала с помощью военной экономики, а затем с помощью закона Тафта — Хартли 1947 г. и направленной против коммунистов «охоты на ведьм», которую вели силовые ведомства в годы маккартизма {22} 22 Scott P. D. The American Deep State: Wall Street, Big Oil, and the Attack on U.S. Democracy. — Lanham: Rowman & Littlefield, 2015. P. 135 and passim. .