Михаил Делягин - Британские элиты: факторы глобального превосходства. От Плантагенетов до Скрипалей

Униформа учащихся Итонского колледжа – кузницы кадров Британии

Беспощадная многолетняя тренировка (чтобы не сказать «дрессировка») учеников превращала их в части единого монолитного целого, не просто одинаково выглядящих, говорящих и в целом ведущих себя (по формуле «манеры делают мужчину»), но и одинаково действующих и думающих. Оборотной стороной этого была объективная невозможность какой бы то ни было специализации, получения каких-либо конкретных знаний и навыков, кроме «командной игры».

Однако, пока система управления не нуждалась в содержательных технологических знаниях, эффективность основанной на этом образовании и закладываемом им глубоко в подсознание ритуальных социальных практиках [46] административной системы была поразительной. Гак, колониальная администрация Британской Индии (намного превышающей по размерам сегодняшнюю Индию) управляла в 1907 году более чем 1,2 млрд, человек силами нескольких тысяч гражданских служащих (не считая, правда, нескольких десятков тысяч военных).

Элитное образование Британии обеспечивало создание и воспроизводство монолитного социального слоя, непреодолимо отделенного от остального общества и даже собственных семей (разумеется, если их члены не проходили ту же самую школу) [26] В Оттоманской империи практически тот же самый результат достигался более простым способом – созданием сословия янычаров из детей, похищенных в раннем возрасте из семей и просто не помнящих своих родителей и своей культуры. . Этот слой с пренебрежением и презрением относился ко всем управляемым, в том числе и собственным согражданам [27] В частности, Кима Филби, насколько можно понять по имеющимся воспоминаниям, так долго не могли раскрыть в том числе и потому, что следствие по нему вели выходцы из обычных слоев английского общества, которым было житейски страшно и политически опасно обвинять представителя элиты. Когда же совокупность доказательств, пусть даже и косвенных, стала казаться неопровержимой, решать судьбу Филби пришлось представителю элиты, который просто не захотел позорить собрата. Правда, помимо прочего, раскрытие Филби означало бы и дискредитацию верхов общества перед низами признанием правомерности обвинений последних в его адрес, что с классовой точки зрения было совершенно невыносимо. Лишь когда дальнейшее промедление стало невозможным, к Филби был послан его соученик, чтобы задать прямой вопрос о шпионаже, – и Филби признался, так как не мог солгать представителю своего социального слоя и тем более члену своего университетского братства. В результате, по всей видимости, ему дали возможность, «сохранив лицо», избежать наказания, – по сугубо классовым причинам (а также потому, что действовавшая в рамках общих с Советским Союзом теневых глобальных проектов «кембриджская пятерка», строго говоря, не нанесла никакого реального ущерба интересам Англии; из-за этого судебное наказание ее членов оказалось попросту невозможным, что создало ряд поразительных коллизий, вплоть до юридической, хотя так и не реализовавшейся, возможности посещения ее членами своих родственников на ее территории). : их интересы для него существовали лишь в той степени, в которой могли создавать ту или иную проблему для эгоистических интересов элиты или ее представителей.

Частная школа Хэрроу была основана в 1571 году на средства богатого фермера Джона Лиона (ум. в 1592 году) в нескольких милях к северо-западу от Лондона. Среди учеников и преподавателей школы Хэрроу было немало таких, которые оставили заметный след не только в английской, но и в мировой политике, науке и культуре. Из них следует особо выделить таких личностей, как Уинстон Черчилль, Джордж Г. Байрон, Роберт Пиль, Бенедикт Камбербэтч, Генри Дж. Пальмерстон-первый, премьер-министр Индии Джавахарлал Неру. В школе Хэрроу обучались монархи – король Иордании Хусейн беи Талал, король Ирака Фейсал II, Низам Хайдарабада Мукаррам Джа, эмир Катара Тамим бин Хамад Аль Тани.

Принципиально важно, что основным инструментом социального продвижения в рамках частных школ были и, насколько можно судить, остаются подчинение и унижение.

Кейт Миддлтон и принц Уильям – представители сегодняшней британской элиты

Разумеется (в том числе и по только что названной причине), в британских частных школах для мальчиков как минимум были широко распространены гомосексуализм и педофилия преподавателей: одна из старейших и наиболее уважаемых школ, просуществовавшая более 400 лет, в конце концов была даже закрыта по этой причине – правда, уже совсем недавно [46]. Помимо использования гомосексуальности как инструмента формирования обособленной от общества и жестокой элиты (см. ниже пример 6), живущей по своим собственным правилам, принципиально важным было и то, что до 1967 года гомосексуализм в Британии являлся уголовным преступлением [28] В Шотландии уголовное наказание за гомосексуализм было отменено лишь в 1980 году, в Северной Ирландии – в 1982, а на заморских территориях – и вовсе с 1983 (остров Гернси) по 2001 год (когда гомосексуализм декриминализовало оставшееся большинство таких территорий: Ангилья, Британские Виргинские острова, Монтсеррат, острова Святой Елены, Вознесения и Тристан-да-Кунья, Южная Георгия и Южные Сандвичевы острова, Теркс и Кайкос). . Соответственно, элитарных носителей этой ориентации дополнительно сплачивало сознание общей преступности, страх перед весьма суровым наказанием и, главное, ощущение своей сверхчеловечности, то есть способности и права пренебрегать общепринятыми нормами, включая мораль и закон.

Чисто английские гомосексуалисты

Пример 6

Гомосексуализм как технология власти

Неустанная и венчающаяся все новыми победами борьба за права гомосексуалистов (давно уже ставшая подлинным крестовым походом против каких бы то ни было прав «натуралов») – один из значимых феноменов постсоветского времени. Конец «холодной войны», избавив мир от страха гибели в пламени ядерного апокалипсиса, практически прекратил антивоенное движение, – и общественная активность обрела новые массовые формы.