Михаил Делягин - Британские элиты: факторы глобального превосходства. От Плантагенетов до Скрипалей

В результате система управления локализовала объективно подрывавшие ее существование передовые технологии в ключевых для ее выживания научной и оборонной сферах, оторванных от общества (в случае «закрытых городов» – даже территориально, но в целом – в разраставшейся по мере роста потребности общества в свободе системе научно-исследовательских институтов) и потому наименее опасных с точки зрения самосохранения этой системы. (Весьма убедительной в своей яркости иллюстрацией этого представляется раскованный стиль поведения физиков 60-х годов и талантливой научной молодежи из разнообразных «наукоградов», шокировавший в то время основную часть советских граждан. Недаром одна из самых знаменитых записей В. Высоцкого называется «Концерт в НИИ»: дело не только в наибольшей восприимчивости и, соответственно >, благодарности относительно свободной аудитории, но и в том, что вне научно-исследовательских институтов исполнение подобных песен было сопряжено с качественно большими политическими и идеологическими трудностями.)

Действуя подобным образом, отсталые технологии управления довольно быстро остановили несовместимый с ними и потому угрожавший им технологический прогресс в остальных сферах жизни общества, в том числе прекратили «внедрение» (термин, уже на лексическом уровне подразумевавший преодоление сопротивления) научных разработок в гражданские отрасли.

Затем произошло постепенное стихийное торможение развития угрожавших отсталым технологиям управления современных производственных технологий и в ключевых для выживания управляющей системы сферах, связанных прежде всего с обороноспособностью. Это окончательно затормозило технологический прогресс в Советском Союзе в целом, привело к отторжению советским обществом носителей этого прогресса, необратимому и нарастающему отставанию СССР в ключевых направлениях мировой конкуренции (в первую очередь в организации финансовой деятельности, конструировании политических структур и в формировании массового сознания), а затем – и к его гибели.

Однако конфликт между относительно передовыми производственными технологиями и отсталыми технологиями управления отнюдь не прекратился с разрушением одной лишь системы государственного управления.

Так как с распадом Советского Союза технологии управления обществом не только не были усовершенствованы, но и весьма существенно деградировали [31] И, надо отметить, распад Британской империи дал старт аналогичным процессам, хотя, разумеется, глубина и последствия этой деградации были качественно иными. (с созидания они переориентировались на разворовывание ранее созданного потенциала – как материального, так и социального; российское государство и возникло-то как инструмент частного и бесплатного присвоения «советского наследства», сопровождавшегося необратимым разрушением непропорционально большой части общественного богатства), непримиримый конфликт между ними и относительно передовыми производственными технологиями был отнюдь не изжит, а всего лишь перенесен на более низкий уровень.

Уже к 1995 году порожденная чрезмерно жесткой финансовой политикой либеральных реформаторов «экономика неплатежей» в гротескной и варваризированной форме не только возродила, но и драматически усугубила целый ряд ключевых элементов административно-командной системы управления: государственное распределение дефицитных ресурсов (правда, прежде всего финансовых, а не материальных), множественность разнородных и в основном не конвертируемых платежных средств, чрезмерное влияние коррумпированного чиновничества при политическом бесправии и отсутствии социальной перспективы подавляющего большинства населения [12].

Одновременная примитивизация технологий и интеллектуальная деградация общества показывают, что несоответствие между отставшей системой управления и «забежавшими вперед» производственными технологиями было решено не прогрессивным, но регрессивным способом: в интересах не передовой части технологического потенциала, но устаревшей системы управления (собственно, при сохранении принципиальных, ключевых элементов этой системы по-другому не может и быть: ведь политическая власть принадлежит им, и принципиальные решения принимают в конечном счете именно они!) Вместо оздоровления последней и придания ей способности продолжать развитие передовых технологий, с разрушением

Советского Союза произошло уничтожение их основной части ради удобства деградирующих опережающими темпами и не справляющихся со своими функциями институтов управления.

Это было вызвано доминированием не современных технологий, конфликтовавших с устаревшей системой управления, но устаревших воспроизводственных контуров, находящихся с ней в гармонии (еще в начале 80-х годов треть работников реального сектора даже по открытым официальным данным была занята ручным трудом). Устаревшая управленческая система победила элементы высоких технологий из-за незначительности удельного веса и общественного значения последних, связанных в том числе с их территориальной и социальной локализацией.

Последствия этой победы были эффективно и беспощадно усилены внешними конкурентами нашего общества, кровно и объективно заинтересованными в его деградации.

В результате Россия откатилась назад – именно тогда, когда Запад сделал рывок вперед. Строго говоря, он сделал его на наших костях: использовав выкачанные им из Советского Союза, а затем и из его беспомощных обломков колоссальные интеллектуальные и технологические, а также финансовые ресурсы, он в первую очередь именно благодаря им вошел в эпоху информационных технологий.

Таким образом, невнимание к взаимодействию технологий производства и управления породило глубочайший внутренний конфликт, длящийся уже более полувека, приведший к беспрецедентным в новейшей истории разрушению общества и технологической деградации. Этот конфликт еще продолжается; он и сегодня еще далеко не полностью реализовал свой разрушительный потенциал.

Конечно, советское общество и тем более государство (бывшее основой указанных отсталых технологий управления) не могли не то что разрешить этот конфликт, но даже адекватно осознать его.

Это еще раз показывает категорическую необходимость осознанного управления развитием, не говоря уже об их применении, технологий формирования общественного сознания. Ведь Советский Союз стал первой крупной жертвой их широкомасштабного, комплексного и длительного применения. Причины катастрофического характера реформ 1987-98 годов нельзя постичь без осознания того факта, что они планировались и проводились людьми, ставшими (во многом под воздействием этих технологи) сознательными и непримиримыми врагами того самого государства, которым они непосредственно или идеологически управляли.