Моше Левин - Советский век

Новый подход.

Новые источники - в особенности протоколы закрытых совещаний управления кадров, возможно, наиболее беспрецедентные документы в истории аппарата, дают намек на то, как Политбюро намеревалось привести в порядок свой собственный дом. Прежде всего предусматривалась попытка вновь определить функции всего аппарата, прояснить разделение труда внутри его и, что не менее важно, изменить методы, которыми центральный аппарат руководил экономикой. Может показаться удивительным, но его предполагалось лишить возможности прямого вмешательства в экономику.

Сферы деятельности и функции партии и государства с этого момента были пересмотрены и разделены. Согласно новой организационной доктрине, Центральный комитет стал органом, определяющим политическую ориентацию, которой надлежало следовать правительству. Сосредоточив в своих рядах наиболее активный контингент, партия получила ответственность за руководящие кадры страны. Ее роль сводилась к идеологическому воспитанию нации и контролю за своими местными организациями.

В сущности, не было ничего нового, но аппаратчиков поразило, что Центральный комитет больше не будет непосредственно заниматься вопросами экономики. Отделы транспорта и сельского хозяйства ликвидировали. Основной задачей аппарата стало управление самой партией и контроль кадров в каждой области, но без вмешательства в подробности деятельности и методы работы. Центральный комитет, конечно, продолжал направлять правительству директивы, в том числе и по экономике. И, вследствие своей ответственности за кадры в правительственных структурах, он косвенно осуществлял экономическую политику. Наконец, местные органы партии, такие как областные комитеты, наделенные «исполнительными функциями», продолжали, как и в прошлом, руководить экономической деятельностью. Их нельзя считать просто «копиркой» Центрального комитета.

С целью внести некоторую ясность в еще более малопонятное разделение труда между двумя органами, находящимися непосредственно ниже Политбюро, - Оргбюро и Секретариатом - было принято решение, что первый станет нести ответственность за местные партийные органы. В обязанности Оргбюро входило приглашать их в Москву, заслушивать отчеты и вносить предложения по улучшению работы, хотя это и не соответствовало тому, как ранее партийные постановления определяли роль этого органа. Такие совещания назначались регулярно, даты их проведения определялись заранее.

Секретариат являлся постоянным органом, который собирался каждый день. Даже несколько раз в день, если возникала необходимость. Он готовил повестку дня и текущие материалы для совещаний Оргбюро и следил, чтобы его решения, а также решения Политбюро выполнялись надлежащим образом. Он нес ответственность за распределение ведущих кадров по определенной системе через соответствующие отделы.

Главными обязанностями высшего органа партии считалась помощь местным партийным организациям при осуществлении эффективного контроля за государственными и экономическими органами, их критика и ответственность за политическое руководство массами. Обязанности определялись именно такими словами.

Доступные нам источники проливают свет на причины отхода от экономических проблем. Местные партийные органы, стоящие ниже Центрального комитета, были далеки от здорового состояния; и даже сам ЦК вызывал беспокойство. Главную тревогу вселяла все большая зависимость партийных чиновников от экономических министерств и, соответственно, подчинение им.

Основным аспектом зависимости служило так называемое самоснабжение , облеченное в различные формы. Главы правительственных учреждений, прежде всего экономических министерств и их местных ответвлений, предлагали партийным боссам незаконные стимулы в виде премий, наград, бонусов, ценных подарков и всяческих услуг - постройки дачи, ремонта дома, путевок в комфортабельные санатории для местных партийных секретарей (и, конечно, их семей), все это, разумеется, за государственный счет. Согласно нашему источнику, подобная экономическая подкормка партийной элиты «приняла широкие масштабы».

Информация об этом извлечена из другой бумаги, составленной Кузнецовым и датированной концом 1947 г. В этот момент Политбюро только что выпустило суровое постановление относительно вознаграждений, предлагаемых партийным чиновникам экономическими управленцами. Такая практика являлась широко распространенной во время войны, затем стала повсеместной «сверху донизу». В дни распределения продовольствия, при низких стандартах жизни ситуация скорее напоминала голод, чем обыкновенный ежедневный недостаток жизненных ресурсов. Многие члены партийной иерархии оказывались замешанными в незаконной реквизиции, даже вымогательстве продуктов и других товаров у представителей экономических отраслей. Конечно, это являлось преступлением.

Согласно Кузнецову, происходящее было «в сущности формой коррупции, создававшей зависимость представителей партии от экономических предприятий». Он считал, что партийцы ставили свои личные интересы выше государственных, которые им надлежало блюсти. Но если бы защита государственных интересов была на первом месте, как бы партийные кадры это обеспечили, если улучшение их собственного материального положения зависело от милостей и премий со стороны экономических менеджеров?

Подобные коррупционные дела, в которых экономические министерства «хорошо вознаграждали» партийных чиновников по всей стране - некоторые из них занимали высокое положение в аппарате, - были вскрыты и доложены Иосифу Сталину его правой рукой Львом Мехлисом, министром государственного контроля. Понятно, что Кузнецов имел доступ к этой информации. Собранные мной многочисленные документы свидетельствуют, что многие местные аппаратчики и их начальники тратили массу энергии на приобретение жилья, товаров и на взятки, если не устраивали бесстыдные кутежи, где алкоголь тек рекой за счет местных советских и правительственных учреждений. Инспекционные власти сообщают о бесчисленных попойках, их стоимости, чудовищных ресторанных счетах и перечисляют учреждения, которые все это оплачивали. Взятки не просто предлагались - их выпрашивали, даже требовали. Генеральная прокуратура была завалена документами, связанными с делами партийных начальников, обвиняемых в должностных и уголовных преступлениях.

Местное партийное руководство явно находилось в плохой форме после войны. Центральный аппарат адекватно представлял себе ситуацию, но не предавал ее огласке, поскольку не считал ее чем-то из ряда вон выходящим: такой образ жизни был широко распространен, к нему все привыкли. Однако, как мы уже говорили, Сталин считал, что такое разграбление национальных ресурсов является преступлением.