Вадим Поляковский - Иллюзии свобод и горькая действительность

Хуже, чем завоеватели вражеских территорий... О том, как действуют в собственной стране и на оккупированных территориях завоеватели, мы расскажем на примере Израиля, которому США оказывают неизменное покровительство. Предоставляем слово Себастьяну Кнауэру и Перри Кретцу, корреспондентам западногерманского журнала «Ш тер н».

...Накануне празднования годовщины образования Израиля в 1977 г. армейские подразделения были брошены для проведения молниеносной «операции» на собственной территории. Опираясь на закон о чрезвычайном положении, действующий еще со времени английского мандата на Палестину и до образования государства Израиль (и применявшийся тогда против еврейских террористов), израильские солдаты подвергают превентивному аресту сотни подозрительных лиц.

Заключенные в городских тюрьмах Рамлы, Наблуса, Рамаллаха и Ашкелона вынуждены были еще больше «потесниться». Начальник управления тюрем Израиля генерал Хаим Леви в беседе с корреспондентами журнала «Ш терн» признал, что в 13 тюрьмах содержатся в общей сложности 3200 политических заключенных; правда, генерал возражает против выражения «политические заключенные», он говорит об «арестованных по соображениям безопасности». Организация освобождения Палестины считает, что число политических заключенных составляет минимум 6 тыс. человек.

В тюрьме Рамлы, посетить которую было разрешено корреспондентам журнала «Ш терн», в камере, рассчитанной на 30 человек, размещено 80 заключенных. К тому же, несмотря на удушливую жару, заключенные в большинстве тюрем вынуждены проводить в этих дырах по 23 часа в сутки. Международный Красный Крест и ООН безуспешно протестовали против того, что на каждого заключенного отведено в среднем полтора квадратных метра площади.

На страницах парижского журнала «Курье де политик этранжер» Фелиция Лан-гер, известный израильский юрист и общественная деятельница, поведала историю одного из своих подзащитных, с которым встретилась в тюрьме Кфар-Иона. Его зовут Антон Кале, он из арабской части Иерусалима, по профессии печатник, ему 40 лет, имеет четверых детей.

... Они арестовали его около четырех часов пополудни. Привезли в незнакомое место, завязали глаза, бросили на землю. Внезапно он почувствовал резкую боль в области живота — у него язва желудка. Услышав стоны, один из охранников спросил, что с ним. Антон сказал о болезни и... получил удар ногой в живот. На какой-то миг потерял сознание.

Когда с глаз сняли повязку, он увидел перед собой следователя и пожаловался на нанесенный удар. Тот сделал удивленное лицо и бросил: «Это невозможно! Мы не избиваем людей здесь... Это твое воспаленное воображение!»

Антон замолчал в надежде, что на этом все кончится. Ничего противозаконного он не совершал, все эти годы работал, чтобы вырастить детей, держась в стороне от всего и всех. У них был дом в Ка-тамоне. Отец строил его всю свою жизнь. В 1948 г. они вынуждены были покинуть его... Последние годы жил с семьей в Бен-Ханина.

Все это он рассказал человеку, который допрашивал его и записывал показания. Когда Антон Кале закончил, тот резким движением разорвал бумагу и сказал: «Ты принадлежишь к нелегальной организации, враждебной правительству. Признавайся!»

Антон решительно заявил, что никогда не принадлежал к какой-либо организации. Но допрашивающий продолжал настаивать, уверяя, что один из заключенных показал, будто завербовал Антона. На требование провести очную ставку тюремщик ответил, что вовсе не обязан делать это.

— Я подумал,— говорил Антон Кале адвокату,— о несчастном, которого вынудили дать ложные показания, о полученном ударе ногой... и негромко проговорил: «Этим людям, что арестовали меня и бросили в тюрьму, наплевать на законность и справедливость». И тотчас получил сильный удар по голове. После меня заставили раздеться и били прутом по половым органам. Полицейский с издевкой приговаривал: «И этот тип хочет освободить Палестину!»

Позднее пришел тот самый полицейский, ко- 13 13 Ы 239J торый разорвал его показания. Антон пожаловался, что его снова избили. Полицейский приказал замолчать и утверждал, будто Антон принадлежит к запрещенной организации «Борьба народов». Он процедил сквозь зубы: «Лучше признайся, иначе хлебнешь горя. Притащим сюда твою жену и при тебе будем делать с ней, что нам вздумается». Антон Кале не сомневался, что так и будет: они способны на все. Тогда он признал свою «принадлежность» к организации и подписал показания...

Империалистическая пропаганда, лицемерно старающаяся выставить себя в роли «блюстителя прав человека», старательно замалчивает вопиющие факты глумления над человеческой личностью, факты зверских пыток и издевательств, которым подвергаются арабы, живущие как в самом Израиле, так и на оккупированных им территориях. Английская газета «Санди таймс», осмелившаяся опубликовать собранные группой, ее специальных корреспондентов материалы об ужасах, творящихся в застенках сионистской охранки, подвергались яростным атакам «опровергателей», прежде всего в лице посольства Израиля в Лондоне и тель-авивского лобби в Англии. Вот о чем поведала «Санди таймс».

... Ранним утром 24 февраля 1977 г. на мосту Алленби, между оккупированным Израилем Западным берегом Иордана и восточным берегом этой реки состоялась передача заключенного. Израильский военный «джип» выехал на середину моста и остановился. Из него вышло несколько солдат, а также представитель Международного Красного Креста в Иерусалиме швейцарец Бернард Мюнгер. Вместе с солдатами он помог какому-то человеку вылезти из «джипа» и уложил его на носилки. Это был Омар Абдель Карим, палестинец, плотник из деревни Бейт-Сахур, расположенной в предместьях Вифлеема. В свои 35 лет он выглядел стариком.

На иорданской стороне моста Абдель Карима ожидало несколько человек. Там находились его брат и офицер связи иорданской армии, а также Жан Курвуазье, глава представительства Международного Красного Креста в столице Иордании.

Глава V

Курвуазье и Мюнгер подняли носилки и понесли их к карете скорой помощи. Когда иорданский офицер спросил Абдель Карима, как его зовут, тот только пошевелил губами. Своего брата он не узнал. Позже Курвуазье говорил друзьям: «Я думал, что он скоро умрет».

Но, будучи доставленным в госпиталь, Абдель Карим выжил. В истории болезни после первого осмотра было отмечено, что он жаловался на боли в груди и с трудом дышал. Его мучили сильные головные боли и головокружения, боли в суставах, особенно в коленях. Рентгеноскопия груди показала, что у него в нескольких местах сломаны ребра.

Абдель Карим был арестован израильской службой безопасности за четыре месяца до описываемых событий по обвинению в принадлежности к федаинам — палестинским партизанам — и подвергнут пыткам.