Герфрид Мюнклер - Империи. Логика господства над миром. От Древнего Рима до США

Перечисленные четыре источника власти при образовании империи играют, разумеется, не одинаковую роль, и так остается вплоть до высшей точки распространения имперской мощи. Безусловно, дефицит хотя бы одного из четырех факторов имеет в целом негативные последствия для империи: она отчаянно стремится компенсировать это за счет других факторов, что дорого обходится, а кроме того, внутриимпер- ский властный баланс оказывается постоянно выведенным из положения равновесия. Так, царской России, Османской империи и Испанской мировой империи не удалось развить экономическую мощь в той же мере, что и военную, что привело либо к рано начавшемуся ослаблению империи, либо к катастрофическому разрастанию военного аппарата. Seaborn empires португальцев и нидерландцев, напротив, были не в состоянии поддерживать соответствующую их экономике военную и политическую мощь, и спустя некоторое время они были оттеснены на позицию младшего партнера другой морской империей — в обоих случаях Британской. Империя, как можно предполагать, тогда наиболее устойчива, когда она может в равной степени опереться на все четыре источника власти или же после перехода через «августовский барьер» установить между ними равновесие. Это, среди прочего, удалось сделать Римской и Британской мировым империям.

Возникновение империй за счет расширения контролируемых ими пространств или же в ходе интенсификации их торговых структур приводит к различным формам изъятия прибавочного продукта на периферии имперской державы: в основном военной и коммерческой соответственно. В качестве примера военного изъятия прибавочного продукта можно указать на степные империи, а иллюстрацией для коммерческой формы послужат морские. Друг от друга их отличает не степень эксплуатации населения, а уровень использования открытого принуждения, который у степных империй был существенно выше, чем у морских. Последним же в качестве основного механизма получения прибыли служили не ограбление и опустошение, а обмен и торговля.

Португальская и затем наследовавшая ей Нидерландская морские империи уже использовали коммерческую форму эксплуатации6. Порой они контролировали торговлю в области, протянувшейся от восточноафриканского побережья до Юго-Восточной Азии, и вместо того чтобы инвестировать в эти территории, они обустроили торговые монополии, из которых получали значительные барыши. При этом на восточноафриканском побережье и на Индостане португальцы сменили арабских купцов, коммуникации которых они либо захватили, либо насильственно перерезали. В основном же они ограничились тем, что возвели крепости или укрепленные пункты на важнейших торговых узлах, где они могли бы защищаться сравнительно небольшими гарнизонами; как правило, они располагались на полуостровах или островах поблизости от побережья. От продвижения в глубь материка воздерживались7. Из этих защищенных опорных пунктов и более крупных торговых узлов и устанавливали связи с мест

ными властителями и стремились заручиться их поддержкой в развитии собственной торговой активности. К модернизации местной системы власти или же социальной структуры они не выказывали никакого интереса.

Франсиско де Алмейда, став к началу XVI столетия вице- королем Индии, разработал эту концепцию, учитывавшую ограниченные силы и возможности небольшой Португалии. Она предусматривала постоянное пребывание эскадры кораблей в Индийском океане, которая служила мобильным соединением, связывающим эти крепости и стратегически ключевые позиции. За счет этого можно было быстро сконцентрировать имеющиеся силы на нестабильном участке. Так как нести затраты на удержание обширных подвластных территорий не собирались, то организация поселений колонистов, где могли бы на постоянной основе разместиться европейцы, исключалась. В середине XVI века вдоль африканского побережья проживало не более двух-трех сотен белых, а поселение европейцев в Индии и на юго-востоке Азии служило лишь, чтобы укрепить и поддержать португальский контроль над захваченными ключевыми позициями8.

Португальцы несли расходы по контролю за торговым пространством Индийского океана, объявив его mare clausum [47] «Закрытым морем» (лат.), в данном случае водоемом, все берега и акватория которого принадлежат одному хозяину, как когда-то принадлежало римлянам Средиземноморье. Нечто подобное пытались сделать с Черным морем в Османской империи с конца XV по середину XVIII в., а в отношении Балтийского моря на это претендовала Швеция после Тридцатилетней войны и до Великой Северной войны (1700-1721). ’9 и действуя на нем как на едином замкнутом пространстве; за пересечение же его акватории следовало платить пошлины и сборы. Для восточноиндийской торговли была образована португальская монополия, связанная с системой оплачиваемых свидетельств на право прохода (cartazes) всех непортугальских торговых судов10. Таким способом португальцы смогли устанавливать цены на высоко ценимые в Европе пряности, в частности на перец, гвоздику и корицу, при этом не подвергаясь риску снижения цен конкурентами, а если они и допускали непортугальских торговцев в восточноиндийские сделки, то только в обмен на лицензии за соответствующую оплату. Курсировавшая в Индийском океане эскадра флота помимо функции охраны торговых факторий и крепостей имела также задачу обеспечения португальской монополии на морскую торговлю.

Баланс португальской морской империи на данном основании оставался в целом положительным на протяжении полутора столетий ее существования. «Бюджет 1574 г. показывает, — писал историк Оливейра Маркес, — что азиатские владения империи (включая крепостные укрепления в Восточной Африке) вовсе не вызывали дефицита, а давали даже профицит более чем в 80 тысяч крузадо. <...> В 1581 г. этот профицит сократился до 40 тысяч крузадо, чтобы в 1588 г. подняться вновь до 108 тысяч крузадо. В 20-е гг. XVII века положение стало устойчиво меняться из-за постоянных расходов на защиту от голландцев, англичан и прочих. Однако и в этих обстоятельствах профицит все же составлял 15 тысяч крузадо в 1620 г. и 40 тысяч крузадо в 1635 г.»11.

Ахиллесовой пятой португальской морской империи было поддержание торговой монополии, и это объясняется не закупкой продукции для доставки в Европу и не действиями арабов, вытесненных из торговли, а наличием европейских конкурентов, которые боролись против португальской монополии, чтобы установить ее самим или же заменить ее системой торговой конкуренции. Когда нидерландцы захватили позиции морской империи португальцев в Индонезии, они переняли и их организационные принципы, заменив только португальский государственный капитализм частными корпорациями, вроде Ост-Индской компании, которые сумели развернуть куда более энергичную и динамичную деятельность, нежели это позволяла государственная система выдачи лицензий12.