Герфрид Мюнклер - Империи. Логика господства над миром. От Древнего Рима до США

Понятие зависимости от трофеев в демократических империях, разумеется, имеет скорее метафорическое содержание, ведь оно применяется к постгероическому обществу, в самосознании которого войне не придается центрального значения58. В отличие от империй прошлого, в фазе возвышения которых военные трофеи были не только мотивом, но и ресурсом экспансии, с 1945 г., после крушения как германской, так и японской попытки построить империю, об этом не может быть и речи. Однако в принципе уже индустриальная революция изменила структуру мотивации имперского проекта и императивы имперской политики. Имперская экспансия теперь не особенно связывается с тягой к присвоению чужих владений и сокровищ, а также с эксплуатацией рабочей силы покоренных народов, она теперь служит открытию новых рынков, которые следует отпереть для потока товаров из экономически развитых стран. То, что понимается под трофеями, является как раз не богатством побежденных, а их потребностью в потреблении или — при взгляде на более дешевые промышленные продукты имперского центра по сравнению с изделиями ремесленного производства на периферии — их технологической отсталостью.

Важнейшей предпосылкой к тому, чтобы иметь возможность проводить имперскую политику подобного рода, было, таким образом, экономическое, но далеко не военное превосходство. Если роль играли ресурсы, то это были полезные ископаемые, впервые получившие ценность вследствие промышленной революции, когда была признана их польза, а их разработка стала перспективной. Экономическим путем пошел прежде всего британский империализм, и его образцу последовали остальные европейцы, североамериканцы и частично японцы, в то время как империалистическая политика царской России оставалась привязанной к старым путям развития, за что ей и пришлось заплатить в начале XX в. тяжелыми поражениями59.

Проблема основанного на скорее экономическом, нежели на военном превосходстве имперского проекта состоит, конечно, в том, что при охране вновь открытых для империи экономических пространств она не может отказаться от присутствия там своих военных. До тех пор, пока хватает применения небольших контингентов, это не сулит серьезных трудностей, особенно если они, как в случае с частями сипаев в Британской империи, оплачиваются и контролируются торговыми компаниями. Все изменилось, когда начались восстания и распространились беспорядки, сделавшие необходимой постоянную отправку более крупных войсковых соединений: во-первых, это стоило значительных затрат, во-вторых, потери своих солдат могли быстро сокрушить готовность населения поддерживать имперский проект. Но и в этом случае британцы сразу и наиболее масштабно использовали самое очевидное решение: рекрутирование войск на периферии империи, где это стоило значительно дешевле, и даже потери крупных отрядов не могли вызвать столь большого недовольства, как в случае с теми частями, которые комплектовались в имперском центре60.

Элементы такого подхода прослеживаются сегодня и в американских войсках, которые с 1970-х гг. состоят не из военнообязанных, а из профессиональных солдат или солдат- контрактников. Одним из важнейших уроков Вьетнамской войны стало то, что такая война не должна вестись уроженцами страны, набранными из представителей средних слоев, потому что в их среде протестный потенциал соединяется со способностью к его политическому выражению. Тем временем уже 44% личного состава американских вооруженных сил стали принадлежать к этническим меньшинствам61. Они не имели бы никаких шансов на нормальном рынке рабочей силы, а вот в армии они проходят социальную интеграцию и получают признание, что еще больше привязывает их к войскам. Военная субкультура, которая возникла на американских базах и кораблях по всему миру, конечно, демонстрирует нарастающее отличие от повседневной жизни общества в США, и надо будет еще посмотреть, останется ли она верна демократии. Однако это ничего не меняет в том, что Соединенным Штатам не в последнюю очередь именно таким путем удалось создать армию, которую можно применять в любой точке мира, которая боеспособна, насколько это вообще может быть в армии постгероического сообщества.

Своеобразным функциональным эквивалентом колониальных частей, которыми контролировали свои империи европейцы в XIX и XX вв., представляются возникшие за это время и вербующие наемников так называемые РпуаГеМШ- 1агуСотратез (РМСэ; «Частные военные компании» (англ.). В русском языке применяется аббревиатура ЧВК. — Примеч. пер.)62, благодаря которым готовность к самопожертвованию населения имперского центра была заменена денежными выплатами. Доля так называемых greencardsoldiers [136] солдат с зеленой картой (англ). «Зеленой картой» называется в США вид на жительство с перспективой скорого обретения американского гражданства. в посланных в Ирак частях вооруженных сил США, то есть солдат, которые хотели бы получить американское гражданство за счет долгих лет военной службы, доходила до одной пятой, а личный состав дополнительных ЧВК оценивался величиной до 20 тысяч человек. За перспективу предоставления гражданства США или же в обмен на соответствующую плату эти мужчины (и женщины) были готовы нести на себе военное бремя имперской политики, что существенно повысило уровень приемлемости военных акций для американских избирателей.

Осталась проблема затрат, которая в конечном счете и решает, перевешивают ли в долгосрочной перспективе преимущества империи ее же недостатки. Для центральных властей империи не всегда оказываются возможны столь же благоприятные в финансовом смысле варианты, как во время войны в Заливе в 1991 г., когда союзники из военных расходов в 61 миллиард долларов США приняли на себя около 80 %. Поэтому сомнительно, чтобы американский электорат был и впредь готов нести существенный груз имперских расходов на вооружение. Хотя доля затрат на оборону в ВВП, которая сегодня составляет 3,5 %, сократилась по сравнению с временами холодной войны наполовину, это связано не столько с падением расходов на вооружение в абсолютных цифрах, сколько со значительным экономическим ростом в США в 1990-е гг.

Бремя расходов на оборону, таким образом, следует рассматривать относительно экономической мощи США, и можно ли будет и дальше держать ежегодный дефицит бюджета примерно в 5 % ВВП — неизвестно. США с их долей в мировой экономике в 27 % обладают более солидной экономической базой, нежели когда-то была у Британской мировой империи63, однако и эта доля меньше той, что была у США в межвоенный период и после Второй мировой войны, когда она превышала 40 %. В дальнейшем она должна еще сократиться. Если США собираются сохранить нынешнюю свою позицию военного превосходства, им придется начать сокращать социальные расходы, что отразится на жизни их граждан. Едва ли следует предполагать, что это пройдет бесследно для поддержки имперского проекта.