Владимир Павленко - Мифы «устойчивого развития». «Глобальное потепление» или «ползучий» глобальный переворот?

Раздел 3. От «устойчивого развития» — к «новому мировому порядку» Теперь Доха:

«Мы подчеркиваем, что для получения максимальных выгод от либерализации международной торговли и сведения к минимуму сопряженных с ней издержек требуется проведение на всех уровнях согласованной политики, ориентированной на развитие. <...>

Мы должны и дальше принимать меры к тому, чтобы эти соглашения способствовали долгосрочному развитию и достижению целей ВТО <...>. Важно также, чтобы приоритеты и потребности стран — получателей помощи <...> были в полной мере отражены в их национальных стратегиях развития. Специализированные учреждения ООН, имеющие соответствующий мандат <...>, должны продолжать оказывать помощь развивающимся странам в укреплении производственного потенциала их экспортных секторов» 412 (курс. — Авт.).

Итак, ВТО формирует долгосрочные цели и задачи, которые обеспечиваются «проведением на всех уровнях согласованной политики», а получатели помощи создают под это «национальные стратегии», по которым отчитываются перед «имеющими мандат учреждениями ООН». И, разумеется, все это происходит исключительно добровольно и «суверенно»!

В-третьих, глобальное управление опирается на «согласованную глобальную структуру» и осуществляется в рамках «многогранной стратегии» принятия решений — в диапазоне от централизованного до сетевого и субсидиарного. Сам принцип субсидиарности, объединяющий уровни глобального, регионального, национального и местного управления, свидетельствует о многоуровневом характере формируемых сетей, что мы и видели на рис. 5. В том, что в них вовлекаются самые разные акторы, которые вследствие этого начинают ориентироваться не на государственные, а на транснациональные и глобальные центры принятия решений, мы убедились на примере Инициативы «Хартии Земли» (§ 6.6).

«Формальным организационным структурам зачастую может недоставать широты охвата, скорости и информационного потенциала, позволяющих не отставать от быстро меняющейся глобальной повестки дня, — возвращаемся мы к докладу генсека ООН Саммиту тысячелетия. — Поэтому мобилизация навыков и иных ресурсов различных глобальных действующих сил может все в большей степени быть сопряжена с формированием нежестких и непостоянных глобальных сетей по вопросам политики, которые не признают национальных, институциональных и секторальных границ » 413 (курс. — Авт.).

Вряд ли нужно объяснять, что такое «глобальные сети по вопросам политики», которые «не признают» никаких границ.

В-четвертых, глобальное управление не стоит на месте, а развивается путем «реформирования и упрочения существующей системы межправительственных институтов». В этом ряду находятся и предложение авторов НГС создать параллельно Совету Безопасности ООН Совет экономической безопасности, и рассмотренное раздвоение системы всемирных саммитов, и создание институтов постконфликтного урегулирования в лице Комиссии ООН по миростроительству, и, конечно же, вся проблематика «устойчивого развития», включающая гуманитарную и разоруженческую сферы.

В-пятых, в докладе признается существование (sic!) «частных и независимых групп», влиятельность которых такова, что к сотрудничеству с ними предлагается адаптироватьуже не государства и правительства, а «межправительственные институты»самой ООН. Ясно, что ни о чем другом, кроме глобальной финансовой олигархии, речь здесь не идет. Стало быть, «частные и независимые группы» — не что иное, как синоним хорошо знакомых нам «интеллектуальной элиты и мировых банкиров» (§ 4.2). Последний из этих терминов, как правило, употребляется в кругу «своих», а первый, припудренный политкорректностью, которая прикрывает и маскирует суть этого явления глобальной политической действительности, — на публике.

Итак, подведем краткие итоги той части НГС, которая посвящена глобализации и глобальному управлению.

Первое.В докладе четко прописан генеральный тренд их эволюции. От государств он ведет к негосударственным структурам — общественным и частным, а от экономических аспектов — к политическим и геополитическим. Разумеется, все это упаковано в благозвучные рамки «борьбы с нищетой» в условиях «экономической взаимозависимости». От них ниточка тянется к преодолению национальных и государственных границ и далее — к эрозии сначала отдельных суверенитетов, затем суверенитета как принципа, что выводит авторов на некую «согласованную глобальную структуру», основу которой составляет «реформированная и упроченная система межправительственных институтов» при «центральной роли ООН».

В этой оптике глобальное управление предстает системой, находящейся под патронатом не только ООН, но и глобальной олигархии, что указывает на глобальное управление не только как на систему, но и на концепцию. Субъектами ее оказываются не народы, а «лица и организации», имеющие «общие корпоративные ин

тересы», противоречия которых сглаживаются «неофициальными договоренностями», которые заключаются у народов за спиной.

Второе.Глобальное управление имеет формы, причем институциональные, и осуществляется в рамках многоуровневой системы с помощью централизованного, сетевого и субсидиарного способов принятия решений (рис. 5).

Доклад НГС дает однозначный ответ на вопрос о том, чей опыт при этом задействуется:

— «исторически глобальное управление осуществлялось в отсутствие глобальных институтов. XIX век стал периодом углубления интеграционных процессов и беспрецедентного расширения торговли, движения инвестиций и миграции людей. Некое подобие накопления опыта управления во всемирном масштабе частично осуществлялось через управление доминионами со стороны империй, особенно Британской» 414 ;

— чтобы устранить институциональный недостаток глобального управления, «<...> еще в начальный период войны (Второй мировой. — Авт.) американские и английские представители принялись за разработку планов создания международных институтов <...>» 415 (курс. — Авт.).

Третье.Система глобального управления функционирует на основе базового принципа «право против своеволия — экономического, политического и военного». Сам принцип права, которому придается международный, то есть общеобязательный статус, отражает сугубо англосаксонский подход и трактуется авторами доклада с односторонней, тенденциозной точки зрения. Видимость законности ей придается ссылкой на действовавший на момент написания НГС Статут Международного суда (в редакции 1945 г.).