Иван Стародубцев - Россия – Турция: 500 лет беспокойного соседства

Для этого не слишком подходила внутриполитическая конъюнктура с военным переворотом 1980 года и последующими неустойчивыми коалиционными правительствами, постоянно «одергиваемыми» вооруженными силами страны, в качестве неофициальной четвертой ветви власти. Но от этого ничуть не менее легитимной при наличии у них «высшего мандата» – от самого Ататюрка, завещавшего военным быть стражами республиканских устоев и гарантами светскости турецкого государства.

Когда сразу вслед за выступлением премьер-министра по телевидению дается еще и прямое включение главы Генштаба с комментарием по только что озвученному решению, это, знаете ли, бодрит и мотивирует политиков на новые трудовые свершения. Тут главное – не сгореть на службе, имея в виду тот факт, что Турецкая Республика является рекордсменом по запрету различных политических движений. И в 2008 году правящая происламская Партия справедливости и развития Эрдогана прошла буквально по лезвию бритвы – для принятия Конституционным судом решения о закрытии квалифицированным большинством не хватило голоса всего лишь одного судьи. А так-то суд проголосовал «за».

Да и от смертной казни Турция, в прошлом охотно ее применявшая по делам политического характера, полностью отказалась лишь в 2004 году. В немалой мере – под давлением Европейского союза, присвоившего Турции в 1999 году статус страны-кандидата и начавшего полноформатные переговоры о ее вступлении в 2005 году. Используя требования ЕС как один из рычагов, Эрдогану впоследствии и удастся успешно обуздать активность турецких военных во внутриполитических делах и вернуть их в более привычную среду обитания, то есть в казармы.

Конечно же, усилия Турции на постсоветском пространстве, да и в самой России, не пропали даром. Турки изрядно насторожили руководителей России, которые в те годы на уровне первых лиц в Турецкой Республике появлялись нечасто, да и то проездом. График двусторонних встреч и обменов делегациями в то время был не чета нынешнему. Если не брать, конечно, в расчет режим полной «радиотишины», включенный Путиным после «самолетного кризиса» в ноябре 2015 года и продолжавшийся вплоть до примирения.

В 1992 году Российскую Федерацию посетил президент Сулейман Демирель, а буквально месяц спустя в Стамбул приехал Борис Ельцин. Лишь только затем, чтобы в составе глав одиннадцати государств принять участие в подписании соглашения о создании Организации черноморского экономического сотрудничества (ОЧЭС) – интеграционного проекта, инициатором которого, заметим, выступила Турецкая Республика. Штаб-квартира ОЧЭС, разумеется, расположилась в Стамбуле.

В следующий раз первый российский президент посещал Стамбул уже на излете своей политической карьеры, в 1999 году – для участия в саммите Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). Это был последний зарубежный визит Ельцина, который проходил в обстановке тяжелой травли Российской Федерации со стороны международного сообщества за вторую Чеченскую войну. Отчеканив свое выступление под девизом «Никто не имеет права критиковать Россию за Чечню!» и не желая больше выслушивать критику, Ельцин, не садясь в кресло, покинул зал. Характерной передовицей того времени стал заголовок в газете «Московский комсомолец»: «Ельцин мочит Стамбул!»

Впрочем, ни тот ни другой приезды Ельцина не были официальными визитами, так что когда Анкару в 2004 году посетил В. В. Путин, эта поездка стала, по сути, первым посещением Турции главой нашего государства, СССР и России – как его правопреемницы, за тридцать два года. Проходил визит на траурном фоне Беслана, внеся в повестку российско-турецких переговоров борьбу с терроризмом в качестве одной из центральных тем. Да и про загадочную трагедию с атомной подводной лодкой «Курск» в те дни в Турции снова вспоминали, хотя к тому времени прошло уже почти пять лет с момента аварии, но гибель российских моряков вызывала и неизменно продолжает вызывать большое и неподдельное сочувствие у граждан страны.

Рис. 6. Фото вверху: встреча между президентом РФ Путиным и лидером Партии справедливости и развития Эрдоганом в ходе визита турецкого лидера в Москву 23–24 декабря 2002 года. Фото внизу: встреча между президентом Путиным и премьер-министром Эрдоганом в ходе официального визита российского президента в Турецкую Республику 5–6 декабря 2004 года. Ракурс выбран так, что за спиной Эрдогана не виден портрет Ататюрка.

То была вторая личная встреча между Владимиром Путиным и Реджепом Эрдоганом. Первая состоялась двумя годами ранее, 24 декабря 2002 года, спустя чуть более месяца после того, как новая Партия справедливости и развития под руководством Эрдогана одержала убедительную победу на выборах в Меджлис, впоследствии став доминирующей силой на внутриполитической арене страны. Если такие параллели уместны, то эта партия стала своего рода турецким аналогом «Единой России».

Встречали президента России в Анкаре как долгожданного и дорогого гостя. Для беспрепятственного следования президентского кортежа даже перекрыли центральную транспортную артерию столицы – бульвар Ататюрка. Дело это для турецких городов, хоть тогда, хоть сейчас – редкое, а посему непривычное. Регулярно перемещаясь на автомобиле по Анкаре, иногда можно оказаться в одном транспортном потоке с кортежами высших чиновников Турции – хоть президента, хоть премьер-министра, не говоря уже о более скромных рангах. Турецкий народ вообще не привык к тому, чтобы оживленные трассы перекрывались ради «слуг народа», спешащих по своим государственным делам. Да и жаться к обочине, будучи понукаемым сзади спецсигналами, если это не «Скорая помощь» или пожарная служба – это не для потомков «гордых янычар». Они даже перед полицией не всегда подвинутся. С таким народом, как говорится, не забалуешь.

Когда на памяти автора буквально на пару курушей (копеек по-нашему) была поднята цена на проезд в метро, на следующее утро несогласные люди начали просто перешагивать через турникеты вовсе безо всякой оплаты, вынудив начальство лично спуститься в метро, выступить перед толпой и срочно, не доводя «до греха», отыграть назад. А какой был скандал, когда попытались ввести водительские права нового образца с ограниченным сроком действия вместо используемых бессрочных, да еще и с весьма существенной доплатой? Поднялась такая буря негодования, что сразу была озвучена так называемая «восточная» скидка. «Восточная» – в том смысле, что цена будущего водительского удостоверения была снижена не на какие-то проценты, а в разы… Но от этого стало только хуже – народ возмутился от такого барского отношения к себе, и инициаторы поспешили поскорее сделать вид, что это была всего лишь идея возможной реформы, размышления вслух, так сказать. А права до сих пор так и остаются бессрочными…