Юлия Латынина - Русский булочник. Очерки либерал-прагматика (сборник)

Есть страны пятизвездочные, например Франция. А есть семизвездочные — это Сингапур.

Во всех мировых рейтингах Сингапур неизменно входит в тройку лидеров по уровню образования, медицинских услуг, качеству жизни, отсутствию коррупции и глобализации экономики.

При этом с неизменным постоянством мы видим две вещи. Первое: это богатство имеет широчайшую социальную базу. В Сингапуре богат не 1 % населения, не 2 % — по гамбурскому счету богаты все. Нищие и неблагополучные кварталы есть в любом Париже и Чикаго — но их нет в Сингапуре.

Второе: эта страна наплевала на все политкорректные максимы, которые считаются общим местом в Европе. В Сингапуре нет пособий по безработице; нет минимальной заработной платы. По мере старения населения пенсионный возраст был повышен в нем без особых дебатов с 55 до 62 лет. Сингапур платит своим чиновникам огромные деньги и не играет в политкорректную демагогическую игру: «мы слуги народа, поэтому мы получаем гроши».

Сингапур и не думает подписывать бюрократическое фуфло под названием Киотский протокол, но в нем напротив третьего в мире нефтехимического комплекса устроен птичий заповедник, а весь город является природным парком.

Сингапуром правит бюрократия, но это очень странная бюрократия, принципиально отличающаяся от европейской. Европейская бюрократия все время вмешивается в экономику. Она обкладывает тех, кто трудится, непомерными налогами, предоставляет потомственным алкоголикам и наркоманам защиту и преимущества, и регулирует все, что угодно — от выбросов CO 2до величины огурцов.

Сингапур дважды менял свою политику в отношении рождаемости (сначала ограничивал, а потом поощрял), Ли Куан Ю объявлял кампании, которые в Европе были б заклеймены как политнекорректные (он поощрял мужчин брать образованных (читай — китайских) женщин замуж, он объявил кампанию по повышению уровня образования среди отстающих малайцев).

После кризиса 2008 г. Сингапур фактически уничтожил рынок жилья: сейчас каждый, кто купит частное жилье и продаст его на следующий год, вынужден будет уплатить 16 % от стоимости продажи, а каждый, кто продаст государственное жилье и купит себе новое, уплатит 24 % налога со старого дома. Иначе в крошечном Сингапуре, в котором покупают себе жилье все миллионеры Китая и Юго-Восточной Азии, цены бы взлетели до небес.

В Сингапуре очень сильные ограничения на покупку машин. Как только государство увеличивает свою дорожную сеть, оно увеличивает квоту машин, которых могут иметь сингапурцы, и продает на аукционе certificate of entitlement — позволение купить машину. COE может стоить дороже машины, а выдается на 10 лет, поэтому все машины в Сингапуре — с иголочки. Однако Сингапур сейчас настолько богат, что несмотря на прекрасно развитый общественный транспорт и астрономические цены на машины (вместе с COE она легко может стоить до 200 тыс. дол., а пятикомнатное жилье в некоторых районах можно купить по 300 тыс.), в Сингапуре на 5 млн. жителей, из которых 3 млн. граждан, приходится почти 1 млн. машин.

Это очень важный момент. В социалистической Европе бюрократия делает вид, что заботится о народе. Она говорит о свободе выборов и свободе слова. Но и то и другое почему-то неизменно приводит к увеличению бюрократических полномочий и количества тех, кто нуждается в помощи государства.

В авторитарном Сингапуре бюрократия заботится о бизнесе и о будущем. В результате нищих в Сингапуре нет, а уровень государственных расходов в ВВП — 20 % — оказывается вдвое меньше, чем в Европе.

Главной причиной фантастически быстрого развития Сингапура при Ли Куан Ю, как и Пруссии при Фридрихе Великом, был вопрос физического выживания страны, как перед лицом Малайзии и Индонезии так и перед лицом диверсионно-пропагандистской машины китайских коммунистов.

И вот прошло 20 лет, и в 1978 г., после смерти Мао Дэн Сяопин приехал в Сингапур. Он не мог приехать в Гонконг, это была британская колония, он не мог приехать на Тайвань, это был враг. Он приехал в Сингапур. И его реакция была очень простая: мы же тоже так можем! Именно после возвращения Дэн Сяопина из Сингапура в Китае начались реформы, которые, по сути, являются адаптацией принципов Ли Куан Ю к управлению огромным территориальным государством.

Я описываю принципы устройства Сингапура так подробно по двум причинам. Первая заключается в том, что, с моей точки зрения, Сингапур, нравится нам или нет — это государство будущего. В XXI веке сингапурская модель (через Китай) будет доминировать над миром, а звезда Европы и, возможно, США закатится.

Европейская модель государства всеобщего благосостояния быстро исчерпывает себя и оказывается тупиковой ветвью социальной эволюции, неконкурентоспособной по сравнению с сингапурской моделью.

В ней есть два главных недостатка. Первое — как показал опыт, заботу о благосостоянии нельзя переложить с плеч граждан на плечи государства. Иначе избиратели вырождаются в попрошаек, а государство — в неэффективную и коррумпированную бюрократию.

Этот недостаток уже вполне очевиден, и о нем громко говорят и в Европе, и в США. Но есть недостаток второй, о котором не говорит никто, который является самим основанием нынешнего Запада и осознавать который лично мне, как журналисту и писателю, крайне неприятно.

Этот недостаток заключается в том, что, как показал опыт, заботу об идеологии нельзя переложить с плеч государства на плечи граждан . Свобода махать кулаками ограничена расстоянием до чужого носа. Свобода слова тоже не может быть безграничной.

Я не оспариваю право журналистов изобличать коррупцию. Я имею в виду другое, — что именно благодаря лозунгу «свобода прессы есть sine qua non , читатель сам разберется», весь XX век стал веком постепенной капитуляции Запада перед маргинальными поначалу идеологиями, навязываемыми большинству агрессивным меньшинством.

Сначала он привел к капитуляции перед социалистической идеологией, а теперь ведет к капитуляции перед воинствующим исламизмом. Некоторые идеологии надо запрещать, как запрещают наркотики.

Ли Куан Ю никогда не смог бы заставить свою нацию говорить по-английски и никогда не увеличил бы доходы сингапурцев в 40 раз, если бы газеты типа «Наньян Сан По» смешивали его с грязью, как национал-предателя, продавшего китайцев в рабство транснациональным корпорациям и уничтожающего их культуру.

Вторая причина, по которой я пишу этот текст, — это будущее России. Рано или поздно, если Россия хочет выжить, нам придется проводить реформы.