Юлия Латынина - Русский булочник. Очерки либерал-прагматика (сборник)

Какие это будут реформы?

Программа нынешней демократической оппозиции поражает крайним инфантилизмом. В целом она сводится к тому, что надо провести честные выборы и от честных выборов все болячки рассосутся сами собой.

Спросишь их, что надо делать на Кавказе, и получишь ответ, что главной проблемой Кавказа является то, что кровавый режим убивает там невинных людей без суда и следствия, и как только в Россию вернется демократия, так Кавказ станет мирным сам собой. Ответ: не станет. Главной проблемой Кавказа являются не бессудные казни, а воинствующие фундаменталисты, которые хотят построить там царство Аллаха. В условиях демократии и мягких законов фундаменталисты начнут размножаться, как кишечная палочка в чашке Петри.

Спросишь, как бороться с бандитами в погонах и без, получишь ответ, что нужны суды присяжных. Глупость: каждый такой процесс будет длиться по десять лет, будет стоить безумных денег, присяжных купят или запугают, бандит выйдет на свободу. Рак не лечат аспирином, а тотально мафиозное общество — судами присяжных.

Если демократическая оппозиция собирается осуществить реформы, которые позволят малоимущему большинству стать собственниками и налогоплательщиками, то как эти реформы уживутся со свободой слова, кричащего на всех перекрестках, что жестокие власти малоимущих обижают и заставляют работать, вместо того, чтобы дать им все даром? А если оппозиция налогоплательщиков и собственников создавать не собирается, то кончит она так же, как Путин.

На самом деле сингапурская, а теперь и китайская модель не так уж нова. Эта новая модель — хорошо забытое старое. Именно так — избиратель, являющийся собственником, но не халявщиком, и государство, обеспечивающее безопасность, но не социальные блага, — были устроены и Великобритания в XVIII веке, и США в XIX. Эта модель разрушилась, прежде всего благодаря наркотику социализма и наркотику бюрократии. Запад ушел на Восток.

На Востоке встает новое солнце.

Для человека, который привык по утрам бегать 15 км, Пекин — паршивейшее место на свете. В Пекине всегда летом смог, как в Лондоне в XIX в. У Конан Дойла Шерлок Холмс зажигал спичку, чтобы прочесть надпись на лондонской стене днем, а строили Лондон из кирпича потому, что его не разъедал смог, как мрамор и железо.

В XIX в. над Британской империей не заходило солнце, и Лондон — город нищих, работных домов и жуткого красного кирпича, которого не брал смог, был центром этой империи. Потом со смогом покончили, но вместе с ним, как выяснилось, развеялась и империя.

Смог развеялся над Лондоном — и повис над Пекином.

Русский продюсер приехала посмотреть, как снимаются китайские сериалы. Рассказывает: «Они работают без выходных и по 18 часов в сутки. Они бегают по съемочной площадке. Не ходят, а бегают». Потому что за их спиной стоит очередь тех, которые побегут вместо них.

Русский трейдер продает Китаю химическое сырье. Рассказывает: «китайские чиновники и главы госкорпораций работают без отпусков и выходных. Первая встреча — в семь. Последняя — в два. Заниматься бизнесом в воскресенье — норма». За спиной чиновника тоже стоит очередь тех, кто готов вставать в шесть и ложиться в три.

Знакомая итальянка рассказывает со смехом: «В Милан китаянка из богатой семьи приехала учиться индустрии моды. Затрахала всех, потому что могла позвонить по бизнесу в воскресенье. Люди ей говорили: «Но сегодня же воскресенье». А она отвечала: «Но я же вам плачу деньги». Раньше такое рассказывали об американцах.

Труд сделал из обезьяны человека, а из Китая — сверхдержаву.

В Китае есть целые деревни, в которых в каждом дворе производят запорную арматуру. Деревни, в которых в каждом дворе делают мебель. В Фошане — городе-миллионике в провинции Гуаньдун — улица, заполненная образцами этой мебели, идет через весь город.

Помните «большой скачок вперед» и печки, в которых плавили сталь в каждом дворе? Черт знает как это возможно с технологической точки зрения, но то, что не удалось Мао, удалось тысячам частников. Я знаю историю китайского миллионера, который — как и вся его деревня — начинал с такой печки во дворе. Потом у него появилось две печки. Потом три. Потом родичи скинулись на кредит, и у него появился заводик. Потом — завод. Потом — второй…

«Родичи скинулись на кредит» — это вообще очень частый способ финансирования в Китае. Хотя деньги можно взять и в банке. Банк развития Китая — один из крупнейших в мире и прибыльнейших, и, разумеется, государственный, но минимальный кредит, который можно взять в банке, составляет 3 тыс. юаней, или 500 дол. Почувствуйте разницу с нашим ВТБ.

Еще недавно химическое производство в Китае могло выглядеть так: стоит во дворе в деревне контейнер (обычный, в котором товар возят), и в него заливают реагенты. И начинается реакция. Что там за варево получается и куда оно из этого контейнера течет — это вопрос отдельной эпиталамы.

Китайские рабочие, приехавшие из сел, вкалывают по 12 часов в сутки, с одним перерывом на обед, с тремя перерывами на сортир, спят тут же, в бараке, и получают 500 дол. в месяц, но не думайте, что они их тратят. Они их сберегают. Через пять лет такого каторжного труда китаец получит 30 тыс. дол. — и он откроет на эти 30 тыс. дол. лавку, и с этого начнется его путь к богатству.

Сильней необходимости труда — только необходимость образования. Благодаря системе экзаменов и уникальной бюрократической традиции образование было фетишем для китайцев в течение последних двух тысяч лет. Как американец мог стать миллиардером, так китаец, получив образование, мог из крестьян стать первым министром. На обучение сына откладывает вся семья, годами — ведь это и ее шанс выбраться из нищеты.

Образование платное, даже в школе, и это правильно, ибо пример России доказывает, что то, что не имеет цены, не имеет и ценности. Образование как инвестиция в себя, как способ выбраться из нищеты (а не как способ откосить от армии, бездельничать и пр.) — в современном Китае социальный движитель номер один.

В американских университетах учатся 64 тыс. китайцев (против 1,5 тыс. русских), и большинство этих китайцев вернутся домой, часто — поработав в США и получив американский паспорт. В каждой крупной китайской госкорпорации обязательно найдется один-два руководителя с американским паспортом, безупречным английским и европейским именем перед китайской фамилией. При этом в Китае, в отличие от России, есть уже несколько десятков первоклассных вузов, диплом которых признается во всем мире.