Майкл Хадсон - Убийство Хозяина: Как финансовые паразиты и долговое рабство разрушают мировую экономику

Так же, как и в случае с экономической рентой, свободной от налогов, процентные платежи, не облагаемые налогом, оставляют больше «свободной» после налогообложения ренты на недвижимость и корпоративного денежного потока для капитализации в более крупные займы, которые повышают цены активов для новых покупателей в кредит. Не облагаемые налогом проценты в итоге выплачиваются банкирам и держателям облигаций. Такая трансформация ренты и сокращения налогов в проценты и создание при этом «прироста капитала» заставляют Уолл-стрит поддерживать налоговую политику, направленную против роста, основным «продуктом» которой является долг.

Запутанное переписывание и ослабление банковского законодательства Додда-Франка показало, как лоббисты банков могут остановить реформы и ослабить их, включив пагубные лазейки. Влияние Уолл-стрит на законотворчество и суды, захват их её людьми надзорных органов и политический контроль над финансированием избирательных кампаний вынуждают экономику предпринять радикальные шаги, чтобы спасти себя от жёсткой экономии и долговой кабалы. И радикальные шаги по своей природе должны быть резкими. Системная реформа для своей эффективности должна проводиться быстро и тотально, а не медленно и половинчато.

4. Создание альтернативного общественного банковского дела

В Главе 7 было показано, что в годы, предшествовавшие Первой мировой войне, банковское дело стало превращаться в коммунальную службу. Государственный вариант сохраняется в почтовых банках Японии и России. Государственный вариант может освободить экономику от монопольной ренты, которой сейчас пользуются банки, так как предоставляет депозитные и текущие счета, ссуды и кредитные карты по ставкам, отражающим фактическую стоимость таких услуг (или даже по субсидированным ставкам вместо сегодняшних процентных платежей, сборов и штрафов). Наиболее важно, что государственные банковские службы вряд ли предоставят кредит для поглощений корпораций, лишения их активов и использование финансового долгового рычага, которые отличают сегодняшнюю финансовую систему.

Имеются три основных довода в пользу создания государственного банка для предоставления основных услуг по проверкам, сбережениям и кредитным картам. Наиболее очевидной причиной является предложение этих услуг по минимальной цене. Государственный вариант свободен от непомерных зарплат и опционов на акции, вознаграждений за управленческие услуги и других тактик финансиализации, не говоря уже о политическом лоббировании и штрафах за ставшее сегодня хроническим неправомерное поведение крупнейших банков.

Второй довод в пользу создания государственного банка — это способность лоббистов Уолл-стрит подрывать применение законов Сарбейнса-Оксли, Додда-Франка и правила Волкера о «Слишком Больших, Чтобы Обанкротиться» (TBTF) банках. Они также препятствуют назначениям в министерство юстиции или Комиссию по ценным бумагам и биржам (SEC) сотрудников, которые действительно верят в обязательность мер регулирования. До тех пор, пока обе ведущие политические партии рассматривают заключение финансовых преступников в тюрьму как «путь к рабству», единственным способом предотвращения безрассудной банковской эксплуатации является создание государственных банков, предназначенных для предоставления основных «простых» услуг.

Третья причина создания государственного варианта банковской деятельности заключается в отделении розничного банковского дела от «инвестиционного», который становится практически неотличимым от казино в торговле арбитражными инструментами и деривативами. Неспособность действующего законодательства восстановить разделение этих двух совершенно разных форм банковской деятельности по закону Гласса-Стиголла в сочетании с неспособностью Конгресса защитить экономику от финансового сектора привела к тому, что мегабанки могут держать правительство в заложниках для своего спасения, когда экспоненциальный рост финансовых требований внезапно перерастёт в повторение кризиса платёжеспособности 2008 года.

И, наконец, правительствам легче списать долги самим себе, чем аннулировать долги перед частными кредиторами. До приватизации кредита цари Месопотамии и фараоны Египта отменяли долги дворцу, чтобы избежать широкого распространения рабства и эмиграции — судьбы, с которой сегодня сталкиваются страны, погрязшие в долгах.

5. Финансирование государственного дефицита центральными банками, а не налогами

Деньги всегда были делом государства. Бумажные деньги в нашем кармане — это форма государственного долга. Правительство создало их как своего рода долговую расписку, когда оплачивало товары и услуги. Так правительства обеспечивают экономику деньгами. Держатели такой валюты в свою очередь находятся в положении кредиторов остальной экономики и расплачиваются этим кредитом (стоимость которого определяется правительством, принимающим налоги в качестве платы). В этом суть современной монетарной теории (MMT), которая лучше всего объясняется последователями Хаймана Мински из Университета Миссури (Канзас-Сити), Рэнди Реем и Стивом Кином.

Государственный долг, включая денежную массу, не существовал бы, если бы правительство не наращивало долги век за веком так же, как и другие страны. Дефицит — это то, что создаёт денежную базу экономики, которая растёт с каждым годом пропорционально увеличению государственного долга. В отличие от личных долгов государственные долги не подлежат погашению. Сделать так означало бы ликвидировать денежную массу. Именно это произошло в конце 19-го века в Соединённых Штатах, навязав серьёзную дефляцию («золотой крест», на котором распинали должников, получавших всё меньше и меньше дохода, чтобы расплачиваться по долгам, взятым при более высоких ценах).

Роль центральных банков состоит в выпуске денег в электронном виде, чтобы тратить их в экономике для стимуляции экономического роста, не влекущего за собой процентный долг перед коммерческими банками и держателями облигаций. Вот почему финансовые элиты выступают против финансирования дефицитов центральным банком. Держатели облигаций предпочитают держать правительства на коротком финансовом поводке, чтобы центральные банки выпускали деньги только для спасения банков, а не экономики. Банкиры обвиняют правительства в обесценивании валюты и создании гиперинфляции, но за последние тридцать лет банки финансировали самую большую в истории инфляцию цен на недвижимость, акции и облигации. Это, определённо, не более морально-ответственная форма инфляции, чем государственные расходы.