Майкл Хадсон - Убийство Хозяина: Как финансовые паразиты и долговое рабство разрушают мировую экономику

Самое замечательное разоблачение касалось стремления правительства Китая купить «АИГ» на условиях, которые сделали бы ненужной собственную первоначальную финансовую помощь министерства финансов в размере 85 млрд долл. (впоследствии увеличенную до 182 млрд долл.). Ненужной для спасения «АИГ», но не для его контрагентов, таких как «Голдман Сакс», что, как оказалось, было реальной проблемой.

Азиатские государственные инвестиционные фонды стремились инвестировать валютные активы своей страны в нечто более предпочтительное, чем казначейские ценные бумаги США — не только с более высокой доходностью, но и в соответствии со своей стратегией национального экономического развития. Крупнейшим из таких глобальных фондов была «Китайская инвестиционная корпорация» («CIC»). Она понесла большие убытки, купив долю в «Блэкстон Груп» во время её IPO в 2007 году. Но ведь «АИГ» была основана в Китае и, следовательно, давала этой стране шанс деколонизировать свой сектор FIRE.

Горячий сторонник Уолл-стрит, журнал «Инститьюшнл инвестор», описывал, как руководители «CIC» обратились в министерство финансов 16 сентября 2008 года, предлагая инвестировать столько же, сколько составляла первоначальная финансовая помощь министерства финансов — 85 млрд долл. — для покупки доли в «АИГ». На совещании по вопросам торговли и коммерции в Йорба-Линда, Калифорния, они попросили Тайю Смит, заместителя руководителя аппарата Полсона и исполнительного секретаря, чтобы Полсон позвонил китайскому вице-премьеру Ван Цишаню. В отчёте судебного разбирательства приведены её слова: «Всё, что [китайские чиновники] хотели обсудить, была ,,АИГ“». Фактически, «в документе говорится, что Т. Смит добавила: „Китайцы на самом деле хотели внести немного больше, чем общая сумма денег, требовавшаяся для покупки АИГ “» .

Заместитель министра иностранных дел Дэвид Маккормик посоветовался с Полсоном по поводу интереса Китая, а затем передал Смит, что «министерство финансов „не желает, чтобы китайцы в данный момент были связаны с «АИГ»“. Полсон „не перезвонил «CIC», как того просило китайское правительство. Из министерства финансов был направлен коллега, чтобы предложить этому фонду фактически убираться прочь“».

Один финансовый менеджер, комментируя приведённое свидетельство, заявил журналу «Инститьюшнл инвестор»: «Это было воплощением блатного капитализма. Произошедшее было вопиющим событием, но ни общественность не понимает, насколько вопиющим это было, ни Конгресс не осознаёт, какой это был скандал. Геополитика оказалась неодолимой. По словам профессора права Джеймса Кокса из Университета Дьюка: „Спасителем нашей финансовой системы стала бы коммунистическая, тоталитарная страна. Ирония спасения Уолл-стрит китайцами была бы слишком невыносимой“. Результатом, заключил Кокс, был „зловещий или циничный способ защиты больших банков от жёлтой опасности“. Так что „АИГ“ был спасён таким способом, что это принёсло пользу „Голдман Сакс“, и США сохранили контроль над собственным сектором FIRE, хотя они постоянно требуют контролировать его в других странах».

Большим разоблачением в ходе этого судебного разбирательства в 2014 году стало то, насколько больше министерство финансов и ФРС Нью-Йорка были озабочены защитой фирм Уолл-стрит, чем экономией государственных денег или защитой экономики в целом.

Речь шла о спасении контрагентов, как это будет показано в Главе 16. Любой частный покупатель отклонил бы наглые требования «Голдман Сакс» об уплате на том основании, что гарантированные ипотечные ценные бумаги были мошенническими. Министерство финансов Полсона принесло «АИГ» в жертву «Голдман Сакс» как своего рода дополнение к TARP.

«Есть такая вещь, как взгляд в прошлое и тому подобное. Многое, что тогда представлялось предусмотрительным, оказалось опрометчивым».

Тим Гайтнер, свидетельство на судебном процессе 2014 года «АИГ» против правительства США.

Создаётся впечатление, будто бы всё было просто случайностью, вроде хронических ошибочных утверждений МВФ и Европейского центрального банка, что жёсткая экономия приведёт к восстановлению и процветанию, если держателям облигаций заплатят достаточно, а социальные программы, пенсии и заработная плата будут достаточно сокращены, чтобы «восстановить доверие». Одна и та же ошибка совершается десятилетие за десятилетием. Раздача почти даром средств для Уолл-стрит после 2008 года, без всякой пользы для ипотечных должников, сидящих без гроша, не была случайной ошибкой. Это была преднамеренная политика, из-за которой политиканы проливали крокодиловы слёзы, когда выяснилось, что общественность сильно проиграла, а богатые учреждения, обслуживающие Один Процент, получили безмерно много. Именно эта выгода для инсайдеров и Одного Процента сделала финансовое спасение следствием успешного захвата политики с точки зрения Уолл-стрит.

«Мы делали это не для банков», — утверждал Гайтнер. «Мы сделали это, чтобы защитить людей от провалов банков. Это очень трудно понять». Несомненно, это так! Задачей Федеральной корпорации по страхованию банковских вкладов FDIC была защита вкладчиков от банкротств, а Гайтнер работал изо всех сил, чтобы воспрепятствовать полномочиям FDIC в выполнении этой функции, т.е. взять под управление крупные и самые безрассудные банки, которые он защищал. Это обоснование того, что для спасения «народа» требовалось спасение банков — идея «просачивающегося богатства», когда для спасения 99 процентов необходимо ещё больше обогатить Один Процент, стало ширмой для неограниченных даровых раздач средств и уступок министерством финансов и ФРС их клиентуре на Уолл-стрит. Все они почти также, как и держатели облигаций привыкли прикрываться «вдовами и сиротами», твердя, что их доверительные фонды были будто бы подорваны инфляцией в результате повышения заработной платы у населения, вынужденного зарабатывать на кусок хлеба.

Отказ избранного президента Обамы помочь домовладельцам с чрезмерной задолженностью

Барни Франк, демократ, председатель комитета Палаты представителей по финансовым услугам хотел, чтобы банки использовали часть денег из срочной помощи на сокращение ипотечных долгов до уровня, когда долги могут выплачиваться. Домовладельцы получили бы выгоду, и их ипотечные кредиты не пропали. «Сначала Полсон сопротивлялся этому: он просто хотел получить деньги, — рассказал Франк, — а после того, как Полсон получил первую порцию денег, ему пришлось бы просить вторую, и он сказал, хорошо, я запрошу эту вторую порцию и использую её часть как рычаг по ипотеке, но я не намерен делать этого, если Обама не попросит». Но избранный президент отверг это предложение.