Майкл Хадсон - Убийство Хозяина: Как финансовые паразиты и долговое рабство разрушают мировую экономику

Слияние с «Трэвелерс Иншуранс» привело к ожесточённому давлению с целью отмены этого закона, подписанного Франклином Рузвельтом в 1933 году. Лоббисты «свободного рынка» оказывали давление на администрацию Клинтона, чтобы отменить закон, который «Ситигруп» грубо нарушил. Рубин и Саммерс в министерстве финансов возглавили атаку по дерегулированию, а Алан Гринспен поддержал их в ФРС. В ноябре 1999 года Фил Грэмм, сенатор-республиканец от штата Техас, Джим Лич, конгрессмен от штата Айова, и Том Блайли, конгрессмен-республиканец от штата Вирджиния, выступили инициаторами Закона о модернизации финансовых услуг 1999 года.

Это был оруэлловский эвфемизм, изображающий отказ от «Нового курса» как «модернизацию». После финансового кризиса 1929-1931 годов идея модернизации финансов заключалась в том, чтобы изолировать розничные банковские услуги от спекуляций Уолл-стрит. Потребовалось всего десять лет, чтобы дерегулирование ипотечного кредитования и коммерческого кредитования запуталось в паутине межбанковских спекуляций с казино-«деривативами». «Ситигруп» стал самым безрассудным банковским конгломератом, делавшим худшие финансовые ставки.

Дерегулирующая среда, созданная путём изменения системы контроля «Нового курса» на обратную при поддержке и аплодисментах на высших уровнях правительства, подтвердила происхождение кризиса 2008 года. Роберт Рубин направлял лоббистские усилия Уолл-стрит по дерегулированию банковской деятельности и превращению финансовой системы в доступную для всех драку, чтобы повторить опыт громких мошенничеств со ссудносберегательными ассоциациями (S&L) 1980-х годов.

Рубин, воспользовавшись своим постом в Министерстве финансов для помощи в легализации слияния «Ситигруп» с «Трэвелерс Иншуранс» в 1999 году, перешёл в «Ситигруп», чтобы использовать новую свободу после дерегуляции и превратить этот банк в версию от Демократической партии ссудно-сберегательной ассоциации из Линкольна во главе с Чарльзом Китингом. Но если Китинг был заключён в тюрьму, то коллегам Рубина в «Ситигруп» были переданы полномочия правительства, контроль ФРС и освобождение от судебного преследования за безобразия, которые они сотворили, получив огромную личную финансовую выгоду.

В «Ситигруп» генеральный директор Рубин получил обычное огромное повышение зарплаты, которое японцы называют «спуском с небес» — более 10 млн долл. в год. Он понёс большие убытки, используя депозиты и заёмные средства конгломерата для спекуляций с ипотечными ценными бумагами, обеспеченными закладными (MBS), и облигациями, обеспеченными долговыми обязательствами (CDO), но продолжал повышать ставки «Ситигруп», очевидно, надеясь покрыть свои потери, сорвав куш в другом месте и за счёт кого-нибудь другого.

Эти рискованные финансовые игры подпортили розничные операции банка, и ситуация ещё ухудшилась после 2007 года, когда Рубин лично выбрал новым генеральным директором Викара Пандита, управляющего хедж-фонда из «Морган Стэнли». «Выбор Пандита, — писала Бэйр, — просто подтвердил, что „Ситигруп“ больше не является обычным коммерческим банком. Он был захвачен культурой инвестиционного банкинга, которая получала прибыль путём спекуляций с высокими ставками, руководствуясь рынками, в отличие от традиционной банковской деятельности, которая сосредотачивалась на предоставлении кредитов людям на основе их способности погашать долги».

Поскольку положение «Ситигруп» в 2008 году ухудшилось, Бэйр хотела, чтобы FDIC «хотя бы рассмотрела возможность проведения „Ситибэнк“, застрахованного дочернего предприятия национального банка „Ситигруп“, через наш процесс конкурсного управления при банкротстве. Это позволило бы нам создать структуру „хороший банк/плохой банк“, оставив безнадёжные активы в плохом банке с убытками, оплаченными его акционерами и необеспеченными кредиторами».

FDIC согласилась гарантировать выпуск новых долгов «Ситигруп», при условии, чтобы они использовались для кредитования и оживления экономики. Но эксперты FDIC обнаружили, что «Ситигруп» использовала эту программу для выплаты дивидендов привилегированным акционерам, для поддержки своих операций с дилерами по ценным бумагам и, с помощью хитростей бухгалтерского учёта, чтобы всё выглядело так, будто средства, привлечённые за счёт долга по TLGP (Временная программа гарантий ликвидности), были на самом деле привлечением капитала для банка, застрахованного «Ситигруп».

Полсон и Гайтнер были обеспокоены тем, что выделение «Ситигруп» для особой помощи приведёт к потере веры к Уолл-стрит в целом. Контрагенты предупреждали, что считают банк «системно важным», то есть он был должен так многим другим учреждениям по свопам и финансовым спекуляциям, и эти контрагенты сильно потеряли бы, если бы «Ситигруп» обанкротился и распространилась паника, при условии, что вкладчики и банки-корреспонденты осознают, как его менеджеры создали в основном пустую оболочку, во многом напоминающую финансовый карточный домик «АИГ».

Чтобы скрыть чрезвычайный кредит в 25 млрд долл. для «Ситигруп», Полсон собрал вместе девять ведущих банкиров Уолл-стрит и сообщил им, что каждый из их банков должен будет принять кредит в размере 25 млрд долл. от министерства финансов, «нравится им это или нет», в рамках Программы покупок капитала, объявленной 14 октября. Эта схема была разработана таким образом, чтобы субсидирование «Ситигруп» казалось частью «спасения системы», под которой они подразумевали сохранение философии дерегулирования Гринспена, Рубина и Саммерса.

«Ситигруп» получила сотни миллиардов долларов в качестве срочной финансовой помощи. Преобразование займа министерства финансов в 25 млрд долл. в привилегированные акции позволило снизить соотношение долга с чрезмерным кредитованием к собственному капиталу. Министерство финансов также предоставило банку кредитную линию на 45 млрд долл. и предоставило гарантию на 300 млрд долл. в «проблемных активах», в основном на «мусорные» ипотечные кредиты, рыночная цена которых упала на 60-80 процентов. Эти действия спасли банк и его держателей облигаций, но акции «Ситигруп» рухнули ниже доллара к марту 2009 года, поскольку стоимость его акций упала более чем на 90 процентов, всего до 20 млрд долл. по сравнению с 244 млрд долл. в 2006 году.

Это было на 5 млрд долл. меньше, чем кредит TARP министерства финансов. Правительство выделило кредит самому безрассудному и некогда крупнейшему банку страны, превышающий его полную рыночную стоимость. Это свидетельство успеха данного банка в захвате регулирования, потому что государственные чиновники могли противостоять захвату контроля и ввести управление им в общественных интересах или даже сменить его руководство, не говоря уже о том, чтобы заставить его контрагентов и держателей облигаций сделать «стрижку» за то, что они позволили банку проводить гибельную политику Рубиномики.