Майкл Хадсон - Убийство Хозяина: Как финансовые паразиты и долговое рабство разрушают мировую экономику

Главные исполнительные директора и советы директоров этих двух компаний были уволены, но не было никакого возврата огромных зарплат, бонусов и опционов на акции, которые их менеджеры выплатили сами себе. Правительство также не рискнуло вызвать гнев акционеров, вернув эти две компании в государственную собственность. Вместо взятия управления на себя правительство, похоже, раздавало подарки для спасения держателей облигаций от убытков. Эти раздачи подавались как спасение экономики от «социализма».

Но это была просто генеральная репетиция представления в Конгрессе программы TARP по оказанию срочной помощи стоимостью 750 млрд долларов. Программа по спасению проблемных активов TARP оказалась полной победой Уолл-стрит над Конгрессом. «Всё дело было в держателях облигаций», — подытожила Шейла Бэйр, когда пыль осела. Министерство финансов не хотело возлагать убытки на держателей облигаций, и это сделали мы. Мы всё время говорили: «Для держателей облигаций нет никакой страховой премии», понимаете? Для маленького рядового человека, у которого есть вклад в банке, мы берём с банка за это премию, и она передаётся клиенту. У нас нет того же для держателей облигаций. Предполагается, что они берут на себя убытки.

Но получили срочную помощь именно финансисты и инвестиционные банкиры, а не домовладельцы, другие должники и пенсионные фонды.

Конгресс в панике принял программу спасения TARP без каких-либо дополнительных условий

20 сентября министр финансов Полсон представил краткий трёхстраничный план Программы по спасению проблемных активов TARP. Республиканцы голосовали против программы, обвиняя её в том, что это шаг к ещё большему правительству. Первоначальная версия Полсона не оставляла места для надзора Конгресса, и в Разделе 8 его плана содержалось требование, чтобы деньги выдавались без каких-либо вопросов со стороны выборных должностных лиц или судов. «Решения министра в соответствии с полномочиями, предусмотренными настоящим Законом, не подлежат пересмотру, принимаются по усмотрению агентства и не могут быть пересмотрены каким-либо судом, действующим по нормам статутного и общего права, или каким-либо административным органом». Вот как экономист Виллем Буйтер резюмировал требование Полсона: «Я хочу 750 млрд долларов. Я хочу их сейчас. Я использую эти средства для добрых дел, но не могу сказать вам, что это будет. Не задавайте никаких вопросов. И вы не можете подать на меня в суд».

Полсон затребовал для министерства финансов неограниченные полномочия по покупке или продаже ценных бумаг, обеспеченных закладными, на сумму до 700 млрд долл. в любой момент времени. Эта цифра отражала оценку Полсоном суммы, которую домовладельцы должны банкам вдобавок к своей платёжеспособности и сверх рыночной стоимости заложенного имущества. Министерство финансов должно было использовать деньги для покупки ценных бумаг, обеспеченных закладными, на любых условиях, которые пожелал министр финансов — не только у коммерческих банков, но также у инвестиционных банков, хедж-фондов и инвестиционных компаний, «без учёта каких-либо других положений законов о государственных контрактах».

Рынок этих ценных бумаг рухнул. Процентные ставки для ипотек с меняющейся ставкой вот-вот должны были взлететь до уровня «третьего года» или штрафных ставок, намного превышающих ставки-приманки, которые банки использовали для привлечения потенциальных покупателей жилья. Эти должники, вместо того чтобы увидеть, как рыночные цены на их недвижимость растут выше ипотечных, потеряли надежду на долгожданную бесплатную инфляцию цен на активы (то, что Алан Гринспен лукаво называл «созданием богатства»). Западня отрицательного капитала для них углублялась, что приводило к просроченным платежам по ипотечным кредитам и дефолтам, угрожающим прибылям банков, а для некоторых из крупнейших учреждений — и неплатёжеспособностью. Именно в этом и заключалась главная забота министерства финансов, а не проблемы домовладельцев или инвесторы с пакетными «мусорными» ипотеками, выпущенными Уолл-стрит.

Полсон, оказывая давление на Конгресс, чтобы он не добавлял меры, которые могли бы замедлить прохождение, сказал в воскресном интервью каналу «Эй-би-си» в программе «На этой неделе» 21 сентября: «Нам нужно, чтобы всё прошло чисто и быстро». Было бы трудно придумать более грубую иллюстрацию к книге Наоми Кляйн «Доктрина шока: Восход капитализма катастроф». Этот кризис дал магнатам крупного финансового капитала возможность перехватить инициативу у Конгресса. 19 декабря президент Буш, используя свои исполнительные полномочия, заявил, что средства программы TARP могут быть потрачены на любую программу, которую министр финансов сочтёт необходимой для смягчения финансового кризиса.

Фактически ни цента из этих 700 млрд долл. не было потрачено на покупку ценных бумаг, обеспеченных пулом ипотек. Всё это было классической уловкой с приманкой в стиле «заманить и подменить». Деньги были переданы банкам Уолл-стрит и инвестиционным компаниям, которые подали юридические документы, чтобы стать «банками» и получить право на поддержку FDIC и другие правительственные подачки, якобы предназначенные для защиты незначительных вкладчиков, но не Одного Процента.

Только кредиторы с безнадёжными ипотеками нуждались в финансовом спасении. Но чтобы скрыть определение «Ситигруп» как намного худшего преступника, министерство финансов потребовало, чтобы каждое из десяти крупнейших заведений Уолл-стрит было одарено одинаковой суммой в 25 млрд долларов. Эти деньги были предоставлены на льготных условиях без каких-либо вопросов в Конгрессе или в каком-либо государственном органе о том, что одаренные заведения сделали с этими средствами.

Полсон предупредил, что давление Конгресса по оказанию помощи домовладельцам, сталкивающимся с потерей права выкупа, замедлит экономику, но не спасет её. «Самая большая помощь, которую мы можем оказать американскому народу в данный момент, это стабилизировать финансовую систему», под которой он подразумевал свою клиентуру на Уолл-стрит, несущую убытки из-за необходимости продавать свои ипотечные и другие кредиты в условиях падения цен на недвижимость. На горизонте маячило около четырёх миллионов случаев лишения права выкупа, что побудило рейтинговое агентство «Мудис» прогнозировать падение цен на жильё на целых 40 процентов в последующие несколько лет, оставив семьи с отрицательным капиталом, задолжавшими гораздо больше, чем стоили их дома, и, следовательно, больше, чем им нужно было одолжить первоначально.

Чтобы спасти банки от страданий из-за рыночных сил, разоряющих домовладельцев, «тонущих в долгах», ФРС выкупала пакетные ипотеки по ценам выше рыночных. Вместо субсидирования домовладельцев эти свопы «деньги за мусор» спасли от потери денег банки. Никаких существенных ипотечных льгот не было оговорено. Обещания вновь избранного президента Обамы и других демократов оказались данными для видимости.