Майкл Хадсон - Убийство Хозяина: Как финансовые паразиты и долговое рабство разрушают мировую экономику

До 2008 года почти никто не ожидал, что крупнейшие банки Уолл-стрит, такие как «Ситигруп» и «Бэнк оф Америка», будут набирать «менее квалифицированных людей». Но финансовые лоббисты настаивали на том, что для подготовки пути к новому процветанию этим учреждениям был необходим особый фаворитизм.

До 2008 года в финансовых кризисах всегда был луч надежды: списание долговых накладных расходов для возможности восстановления экономики. Облегчение бремени задолженности путем банкротства традиционно приводило к снижению цен на жильё до более доступных уровней. Но целью ФРС было (и остаётся) сохранение экономической власти Одного Процента и оживление банковских балансов путем предотвращения падения цен на рынках жилья и фондовом рынке или цен облигаций. Но вместо списания безнадёжных долгов, накопившихся до 2008 года, они были сохранены. В сочетании с урезанием программ государственных расходов это ведёт к сокращению внутреннего рынка и падению заработной платы вместо поддержки цен на жильё и другие активы. Банкам была оказана спасительная финансовая помощь, но не экономике.

Начиная с Программы по спасению проблемных активов (TARP) в Соединённых Штатах, банки во всём мире потребовали, чтобы правительства спасли от убытков крупных незастрахованных вкладчиков и держателей облигаций и позволили управляющим обанкротившихся банков сохранить бонусы и доходы, которые они себе выплатили. Правительство Ирландии последовало совету Европейского союза по спасению незастрахованных кредиторов Англо-ирландского банка за счёт налогоплательщиков. В Греции европейская «Тройка» — МВФ, Европейская комиссия и Европейский центральный банк — спасла держателей облигаций, предоставив срочный кредит, достаточный для спасения, чтобы полностью расплатиться по кредитам, предоставленным правительствам, без какого-либо намёка на возможность выплаты без погружения экономики в более тяжёлую депрессию, чем та, от которой эта страна пострадала в 1930-х годах. Владельцы облигаций и вкладчики банков брали свои деньги и сбегали, а иностранные долги должны были выплачиваться, обременяя население огромными налогами в масштабах, от которых люди до сих пор страдали лишь в чрезвычайных ситуациях военного времени.

Крах 1929-1931 годов привёл к введению государственного регулирования и контроля над банковской деятельностью. В 1933 году была создана Федеральная корпорация страхования депозитов (FDIC) и закон Гласса-Стиголла отделил коммерческое банковское дело от спекулятивного инвестиционного банкинга Уолл-стрит, и проведены другие реформы. Но с 1987 по 2006 годы председатель ФРС Гринспен повёл борьбу за демонтаж «Нового курса», отменяя регулирующий надзор, направленный на то, чтобы банковские кредиты соответствовали платёжеспособности заёмщиков. После 2008 года финансовая помощь спасла самые безответственные и «криминогенные» мегабанки, возглавляемые «Ситигруп» и «Бэнк оф Америка», вместо того, чтобы позволить им разориться. Краткая попытка регулирования — закон Додда-Франка, была отменена лоббистами банков, которые купили контроль над политикой, поддерживая политиканов, способствовавших захвату регулирующих органов до такой степени, что финансовое мошенничество было по существу декриминализировано. Вместо преследования в судебном порядке за нарушение финансовых законов крупнейшим банкам всё сошло с рук под предлогом того, что применение законов против мошенничества погубило бы их.

Почти как и в детективной повести Шерлока Холмса «Собака Баскервилей», ключ состоял в том, что собака не лаяла, наиболее обличительным аспектом спасения банков в 2008 году было то, что, вопреки заявлениям Федеральной резервной системы и министерства финансов, агентства не следовали вековому «правилу Бэджета». Их экстренное кредитование коммерческих банков не ограничивалось традиционными «надёжными ценными бумагами со штрафными процентными ставками».

Экономисты, дружественные к банкам, изображали это ослабление условий кредитования в чрезвычайных условиях как попытку восстановить нормальное состояние. Но было ненормальным не преследовать в судебном порядке правонарушителей, как это было сделано в скандалах со ссудно-сберегательными ассоциациями (S&L) в 1980-х годах, когда многие руководители банков были посажены в тюрьму. Нарушением традиции также стало предоставление банкам достаточного государственного кредита, чтобы снова начать кредитование, не обязывая их списать убытки акционеров и возложить эти убытки на своих крупных незастрахованных вкладчиков и держателей облигаций. Произошёл финансовый государственный переворот.

Уолтер Бэджет был редактором журнала «Экономист» с 1860 по 1877 годы. Его влиятельная книга «Ломбард-стрит: описание денежного рынка» (1873 г.) требовала обязательного прочтения даже в 1960-х годах, когда я работал над своей докторской диссертацией (Ph.D.). В ней изложены жёсткие условия, на которых центральные банки должны предоставлять ликвидность во времена кризисов. Действительно безнадёжные кредиты тогда составляли лишь небольшую часть банковского бизнеса. Главной проблемой стал общий кризис, побудивший нервных вкладчиков выводить деньги из банков, кредиты которых были в основном надёжными. Эти ссуды предоставлялись должникам, бывшим в состоянии продолжать оплачивать текущие расходы, которые банки не могли быстро конвертировать в наличные деньги для выплаты вкладчикам. Естественно, правительства стремились предотвратить экономические кризисы, возникающие из-за того, что банкам приходилось требовать возврата своих кредитов и доводить своих клиентов до разорения.

Однако не предполагалось, что центральные банки должны были спасать неплатёжеспособные учреждения, выдававшие безнадёжные займы заёмщикам, которые не могли платить по своим долгам. Предполагалось, что поддержка банкам будет оказываться на достаточно обременительных условиях, чтобы не дать им возможность получать спекулятивные и хищнические доходы во времена кризисов. Однако к 2008 году безнадёжные кредиты превышали весь собственный капитал некоторых банков. Многие из этих кредитов были мошенническими, за что банкам следовало бы выплатить сотни миллиардов долларов в виде гражданских штрафов. Как сообщал Экономический институт Леви в своём исследовании: «Предполагается, что реакция правительства на банкротство несостоятельного банка будет сильно отличаться от его реакции на кризис ликвидности: правительство должно вмешаться, взять институт под своё управление, уволить руководство и приступить к решению проблемы. ... Как правило, акционеры несут убытки, как и незастрахованные кредиторы, в том числе и другие финансовые учреждения. ... Однако вместо того, чтобы решать проблемы учреждений, которые, вероятно, были неплатёжеспособными, ФРС совместно с министерством финансов пыталась спасти их, покупая проблемные активы, рекапитализируя их и предоставляя кредиты на длительные периоды».