Евгения Лёзина - ХX век: проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах. Германия, Россия, страны Центральной и Восточной Европы

Особую роль в контроле над обществом играет аппарат прикомандированных сотрудников (АПС) [1269]. Помимо статьи 15 «Закона о ФСБ» («Взаимодействие с российскими и иностранными учреждениями») [1270], деятельность АПС, предположительно, регулируется секретным приказом № 094 «Об организации работы по прикомандированию военнослужащих органов Федеральной службы безопасности», изданным 24 апреля 2001 года тогдашним главой ФСБ Николаем Патрушевым [1271].

Авторы доклада Центра «Досье» так описывают функционирование данного института контроля: «Действующие сотрудники ФСБ прикреплены к тысячам коммерческих и некоммерческих предприятий, органам государственной власти, в том числе министерствам и стратегически важным госкорпорациям. Формально такие сотрудники назначаются на руководящие должности внутри организаций, при этом фактически они занимаются сбором информации о работниках соответствующего учреждения. <���…> Институт кураторов охватывает экономический сектор, государственный аппарат, коммерческие и некоммерческие структуры. Он является важнейшим инструментом влияния ФСБ на экономические и политические процессы» [1272].

По информации Центра «Досье», в крупных компаниях и на предприятиях прикомандированных сотрудников, как правило, «назначают на одну из руководящих должностей, предоставляя необходимые полномочия и возможности для контроля. Часто они занимают место главы службы безопасности организаций. При этом фактически они обладают возможностью контролировать все, что происходит в компании. Одновременно с выполнением обязанностей на новом рабочем месте сотрудники АПС по-прежнему должны отправлять отчеты в ФСБ и заниматься вербовкой агентуры» [1273]. По сведениям авторов доклада, прикомандированные сотрудники ФСБ «проходят службу в Администрации президента, правительстве, министерствах и ведомствах, Центробанке, госкорпорациях и крупных госбанках, включая „Ростех“, „Газпром“, „Роснефть“, „Лукойл“, „Зарубежнефть“, „Аэрофлот“, ВТБ, ВЭБ и др.» [1274]

По данным журналистов «Новой газеты», прикомандированные офицеры госбезопасности трудоустроены и во многих российских вузах. Как правило, они занимают в них должности помощников ректора. «Прикрепленный к вузу сотрудник ФСБ занимается самыми разными вопросами: от профилактики экстремизма и терроризма до „воспитательных бесед“ со студентами после их высказываний в социальных сетях», — уточняют источники «Новой» [1275].

С 2016 года возобновились слухи об объединении спецслужб на базе ФСБ в единое Министерство государственной безопасности. Согласно попавшим в прессу в начале 2018 года выдержкам из концепции такого слияния, «министерство должно объединить ФСБ, Службу внешней разведки и Федеральную службу охраны, причем базовым ведомством будет именно контрразведка» [1276].

Расширение полномочий и рост влияния силовых структур в годы правления Путина нашли отражение и в структурах массового сознания. По данным регулярно проводившегося «Левада-центром» в последние 20 лет опроса о роли различных институтов власти, за ФСБ и другими спецслужбами, армией и президентской администрацией неизменно признавалась ведущая роль в российской общественной жизни вслед за президентом. Большинство опрошенных в 2017 году россиян были убеждены, что Путин опирается главным образом на силовиков (работников спецслужб, армии, МВД) (51%), а также на олигархов (банкиров и крупных предпринимателей) (34%) и государственных чиновников, бюрократию (31%). По мнению большинства, Путин является выразителем интересов тех же групп (41, 41 и 31% соответственно). Лишь 14% опрошенных придерживались мнения, что Путин опирается на все слои населения, и только 17% отметили, что президент выражает интересы всех россиян без исключения ( табл. 25 ).

Эти представления, с одной стороны, отражают реальную картину: большинство людей действительно осознают, что спецслужбы — это опора путинского режима, наиболее влиятельный институт и один из главных социальных лифтов. С другой стороны, сложившаяся ситуация является следствием пропагандистских усилий, патриотической мобилизации, особенно после Крымской кампании и начала военных действий в Донбассе в 2014 году, когда, словами директора «Левада-центра» Льва Гудкова, особенно укрепился «общий тренд на пропаганду и усиление силовых репрессивных структур», которые «концентрируют в себе национальные ценности» [1277].

В результате мы имеем дело с ростом престижа, героизацией, романтизацией спецслужб, которые подпитываются пропагандой, великодержавной риторикой в контексте противостояния с Западом, а также ревизионизмом, пересмотром исторического прошлого. Ползучая реабилитация Сталина и сталинского периода ведет к пересмотру отношения к деятельности советских органов госбезопасности, их причастности к массовым репрессиям [1278]. Ну и главным образом мы имеем дело с возвращением к представлениям, свойственным брежневско-андроповскому периоду — времени, когда происходила социализация группы, находящейся сегодня у власти в России.

Таблица 25. На какие слои населения опирается, на ваш взгляд, В. Путин?

(В процентах от числа опрошенных; респондент мог выбрать более одного ответа; ответы ранжированы по последнему замеру)

К 2017 году россияне оказались почти единогласны в своих высоких оценках спецслужб: их влияние признавалось всеми, а доверие к ним росло. Так, в 2002–2017 годах уровень доверия к ФСБ вырос с 40 до 65%, а недоверие снизилось с 35 до 25% ( табл. 26 ).

Исследование институционального доверия также показывает, что ФСБ и другие спецслужбы входят в тройку институтов, пользующихся наибольшим доверием россиян. В 2013–2019 годах россияне больше всего доверяли президенту Путину (в 2017 году он возглавлял рейтинг с 75%, а в 2019 — с 60%), армии (69 и 63% соответственно) и ФСБ (57 и 48%). За 2013–2017 годы уровень доверия ФСБ и другим спецслужбам вырос на 21 процентный пункт, с 36 до 57%, а к армии — на 26 п. п., с 43 до 69% ( табл. 27 ) [1279].

Аналогичным образом индекс доверия силовым структурам и правоохранительным органам демонстрировал в последние десять лет устойчивый рост, в особенности после Крымской кампании 2014 года ( граф. 1 ).

График 1. Индекс доверия силовым структурам и правоохранительным органам [1280]

* Индекс доверия нормирован к 100, то есть показатель доверия выше 100 означает преобладание доверия и наоборот. До июня 2008 года: N = 2100; c июня 2009 года: N = 1600.