Мартин Ли - Фашизм: реинкарнация. От генералов Гитлера до современных неонацистов и правых экстремистов

Кюнену повезло с тем, что в Восточной Германии было много впечатлительных молодых людей, которые после падения Берлинской стены утратили направление в жизни. Смущённые и беззащитные, они постепенно входили в жестокую субкультуру нацизма, который представлял собой тайный мир с собственным языком и мифами, своими героями и своими мрачными ритуалами. Коричневое отродье играло в видеоигры, где очки зарабатывались убийством иностранцев и направлением евреев в газовые камеры. Они слушали музыку скинхедов, что было своего рода способом связать вместе действующих членов общества и привлечь в его ряды новых людей. В Германии регулярно выступало приблизительно 50 рок–групп, пропагандировавших ненависть. Их песни о насилии и хаосе обычно продавались из–под полы. О национал–социалистической ориентации говорили и их названия: «New Storm Troopers», «Fetch the Rope», «Blood and Honor», «White Warrior», «Head Kicked In», «Rescue the Race», «Adolf Hitler, I Love You» («Новые штурмовики», «Тащи верёвку», «Кровь и честь», «Белый воин», «Проломленная голова», «Спасите расу», «Адольф Гитлер, я люблю тебя») [565].

9 ноября 1990 года Германия праздновала первую годовщину падения Берлинской стены в обстановке непрекращающегося насилия со стороны правых экстремистов. Представителей власти критиковали за то, что они забывают историю и не упоминают в своих выступлениях другое 9 ноября — «Хрустальную ночь». В следующем месяце в объединённой Германии прошли первые общенациональные парламентские выборы. Они ознаменовались победой Коля и его Христианско–демократического союза, завоевавшего 43,9% голосов. Любопытно отметить, что точно такой же, вплоть до десятых долей, результат показал Гитлер с нацистами на выборах 5 марта 1933 года — последних общегерманских выборах. Но никто не сравнивал Коля с Гитлером. Образ Гитлера приберегался для иракского диктатора Саддама Хусейна, чья армия незадолго перед этим вторглась в Кувейт.

Пока Соединённые Штаты бряцали оружием и угрожали Багдаду, Михаэль Кюнен связался с посольством Ирака в Бонне. Его усилия завершились подписанием меморандума о намерениях с иракскими официальными лицами, где указывалось, что Багдад будет финансировать и снабжать ан- тиеврейский легион, укомплектованный неонацистскими наёмниками из Германии и других стран. Так называемый международный «Корпус свободы» должен был оказать Ираку содействие в случае возможного вторжения со стороны Соединённых Штатов. Кюнен, который должен был возглавить первую бригаду добровольцев, высоко оценивал Саддама Хусейна как борца за свободу. «У нас общие замыслы — создание мест проживания для различных людей и рас в соответствии с их собственной культурой и традициями». Называя Кувейт «иракской Силезией», Кюнен утверждал, что арабы были не марксистами, а националистами — «такими же, как мы», более того, даже с общим врагом — «Соединёнными Штатами и поддерживающими их силы сионистами». Однако боевая ценность неонацистов, живописно круживших вокруг Багдада в форме SS, оказалась ничтожной. Как только на столицу Ирака стали падать первые бомбы, Кюнен со своим воинством поспешил обратно в Европу [566].

Воинство Кюнена было не единственными фашистами, поддержавшими Саддама в ходе войны в Персидском заливе 1991 года. «Республиканцы» также направили в Багдад своего представителя. Там он был тепло встречен руководством страны. Жан–Мари Ле Пен из французского «Национального фронта» также был принят Саддамом с надлежащими почестями. Несколько английских неонацистов прибыли в Ирак незадолго до начала блицкрига во главе с американцами. Белые расисты Южной Африки также выразили Саддаму свою поддержку. Неудивительно, что Кюнен немедленно выступил с одобрением ракетных ударов Ирака по Израилю. Даже если бы Саддам Хусейн прибег к биологическому и химическому оружию, утверждал руководитель немецких неонацистов, он все равно заслуживал бы уважения за то, что выступил против Соединённых Штатов [567].

Шум, поднятый Кюненом по поводу Ирака, странным образом совпал с раскрытием информации о тайной политике, уже 10 лет проводившейся Бонном в отношении этой страны. При полной осведомлённости и содействии со стороны федерального правительства и разведки BND десятки немецких фирм эффективно помогали Саддаму Хусейну создавать один из самых разнообразных арсеналов нетрадиционных вооружений в мире. Несколько крупнейших западногерманских компаний поставили необходимое оборудование и технологии для производства ядерного, химического и биологического оружия. Другие страны, включая и Соединённые Штаты, также получили свою долю от создания в 1980‑е годы высокотехнологичной иракской машины смерти, однако вклад Бонна превзошёл усилия всех остальных государств. Кроме создания подземного бункера Саддама и увеличения дальности действия ракет «Скад», чтобы достичь Израиля, немецкие инженеры спроектировали новые системы доставки отравляющих газов, а также оказали местным специалистам содействие в разработке наиболее эффективных путей обогащения урана с целью использования его в ядерном оружии [568].

Западногерманские компании, включая Siemens и другие фирмы, наживавшиеся на использовании рабского труда узников нацистских концентрационных лагерей, также приняли участие в возведении завода по производству химического оружия в ливийской Рабте [569]. Ключевой фигурой в этой схеме был Фолькер Вайсхаймер (Volker Weissheimer), один из находившихся в тени ветеранов Третьего рейха. Во время войны его усилия в области разработки «специальных вооружений» были особо отмечены самим Гитлером. До того как заняться планами ливийского завода по производству боевых газов, Вайсхаймер принял участие в ряде бизнес–проектов Отто Скорцени. (В одном из рекламных проспектов компании RMS‑Volker Weissheimer Group Скорцени был указан в качестве представителя в Испании и Северной Африке.) После смерти любимого коммандо Гитлера Вайсхаймер продолжал поддерживать связи с нацистами, появляясь на ежегодных встречах «старых друзей» Скорцени в одной из гостиниц Франкфурта [570].

Официальные лица Западной Германии были в курсе разведдонесений BND об истинном предназначении завода в Рабте, однако Бонн в течение нескольких лет не предпринимал никаких попыток помешать деятельности компаний, предоставлявших Ливии смертоносные технологии. Когда Соединённые Штаты потребовали официального расследования, канцлер Коль обвинил Вашингтон в попытке развернуть кампанию по очернению его страны. После долгого сопротивления Коль наконец признал, что завод по производству химического оружия был построен Каддафи с помощью немецких фирм. «Мы всегда конфликтовали с немцами относительно того, что они делали в Ливии и других странах, — вспоминал Дуглас Джонс (Douglas Jones), сотрудник американской дипломатической службы. — Они продавали химикаты для производства удобрений, которые на месте сразу же перерабатывались в нечто намного более смертоносное… Коль утверждал, что не в состоянии до конца контролировать этот процесс, однако на деле все было совершенно по–другому» [571].