Мартин Ли - Фашизм: реинкарнация. От генералов Гитлера до современных неонацистов и правых экстремистов

В сентябре 1988 года, все ещё работая у Ремера, Альтханс совершил первую из поездок в Соединённые Штаты. В течение месяца он жил в районе Бруклина Howard Beach. Именно там произошло широко освещавшееся прессой преступление расистов — убийство чернокожего подростка. Альтханс купил себе старый «шевроле» 1957 года выпуска и отправился через всю страну в Южную Калифорнию, где остановился у бывшего «Великого дракона» Ку–клукс–клана Тома Метцгера (Tom Metzger), гуру американских бритоголовых неонацистов. Несмотря на то что Метцгер всегда хвалил скинхедов как «бойцов первой линии», никогда не брился налысо. Весьма удачно названый «крысоловом ненависти», он возглавлял группу, именовавшуюся «Белое арийское сопротивление» (White Aryan Resistance, WAR). Эта группа устроила несколько концертов, названных «Рейх–н–ролл», а также не пользовавшийся особой популярностью «Арийский Вудсток». В попытке «перехватить инициативу у левых» WAR выступала за защиту окружающей среды, единство рабочего класса, а также расовую солидарность белого населения Соединённых Штатов и России.

Хотя Метцгер называл себя последователем нацистского «еретика» Грегора Штрассера, он радушно принял молодого гитлеровца Эвальда. Альт- ханс появился в еженедельной программе «Раса и разум». Она выпускалась Метцгером на кабельном канале, вещавшем в нескольких американских городах. Вскоре после того как Альтханс посетил Метцгера в городе Портленд, штат Орегон, бритоголовыми был убит мужчина–эфиоп. Метцгер был осуждён за подстрекательство к нападению, названному на телефонной горячей линии WAR «исполнением гражданского долга» [581].

Как Метцгер, так и Альтханс восхищались чернокожим мусульманским проповедником Луисом Фарраханом, чьи антисемитизм и призыв к расовому разделению звучали крайне привлекательно для многих неонацистов. «Этот человек мне по–настоящему нравится», — отмечал Альтханс, поддерживавший мысль Фаррахана о том, что евреи оказывают вредное воздействие на Соединённые Штаты. Евреи, утверждал Альтханс, контролируют все — от Белого дома до Уолл–стрит и СМИ. Евреи руководят Голливудом. Они руководят даже кинопромышленностью Германии. «Нам нужна Германия для немцев, а не для евреев», — настаивал он [582].

В ходе телетрансляции Альтханс внезапно прервал свою предсказуемую антисемитскую тираду и заявил, что у евреев ему нравится одна вещь: «Они могут смеяться над собой. Немцы абсолютно не умеют смеяться над собой».

«Эвальд, у тебя прекрасное чувство юмора. Может быть, в тебе тоже есть еврейская кровь?» — предположил я.

«Не думаю, — быстро ответил он, сверкнув глазами. — Я проверял и уверен, что это не так».

«Думаю, ты подтвердил свою мысль о том, что немцы очень серьёзны, ведь я просто пошутил».

Альтханс на несколько секунд замер ошеломлённо, а потом расхохотался.

В прокуренном зале Lownbraukeller, одной из самых больших и известных пивных Баварии, собралось 800 человек. В столбах вечернего света, пробивавшегося сквозь большие окна на фасаде здания, был виден строй молодых людей в коротких кожаных куртках, стоявших у трибуны, размахивая имперскими военными знамёнами и держа над головой транспаранты «Warhheit macht frei!» («Правда освобождает!»). Лозунг был очевидной вариацией на тему знаменитого девиза концлагерей «Arbeit macht frei» («Труд освобождает»). Неожиданно в зале появились несколько человек, наряжённых ослами, которые принялись носиться между столами. Маскарад был устроен, чтобы высмеять Холокост, и собравшиеся радостно встретили его. Те, кто принимает за истину факт уничтожения в ходе Второй мировой войны шести миллионов евреев, были представлены ослами, готовыми поверить во все что угодно.

Прошедшее в Мюнхене 20 апреля 1990 года сборище «негацианистов» было организовано Белой Эвальдом Альтхансом. Дата была выбрана не случайно — это был день рождения Гитлера. На приглашение откликнулось множество апологетов нацистов, включая и Отто Эрнста Ремера, самочувствие которого заметно ухудшилось после перенесённого несколько месяцев тому назад инсульта. Собравшаяся в Lownbraukeller молодёжь уважительно приветствовала человека, бывшего одним из последних звеньев, связывавших их с эпохой Гитлера. Хотя многие из присутствовавших порой ожесточённо спорили между собой, сегодня они забыли про это, чтобы сосредоточиться на общей теме, выраженной Альтхансом с присущей ему афористичностью: «Холокост — это фальшивка. Трупы, газовые камеры, массовые убийства сняты Голливудом. Текст Тревор–Ропера, постановка Хичкока» [583](Тревор–Ропер — английский историк, специализировавшийся на истории нацистской Германии. — Примеч. пёр .).

Съезд «негацианистов» в Мюнхене был грубым нарушением германского законодательства, запрещающего отрицание Холокоста [584]. (В 1985 году, после долгих лет юридических споров, Бундестаг принял закон об отрицании Холокоста, который в соответствии с популярной политической тенденцией релятивизации Освенцима приравнял послевоенное изгнание немцев из Восточной Европы к нацистскому Холокосту). Однако владельцы Lownbraukeller договорились с полицией о невмешательстве. Основному выступавшему — английскому писателю Дэвиду Ирвингу (David Irving), иронично напомнившему о нацистских зверствах в полной шуток речи, — собравшиеся устроили овацию, встав с мест. Исторический анализ Дэвида Ирвинга, очевидно, произвёл впечатление и на канцлера Гельмута Коля, на Новый год подарившего книгу этого автора одному из своих спичрайтеров [585].

Среди ближайших немецких соратников Ирвинга был приземистый лысоватый демагог по имени Карл Филипп (Karl Philipp). Он походил на спутника Робина Гуда отца Тука, только одетого в кожаные баварские шорты. В свои 50 лет Филипп был «большой шишкой» среди ревизионистов. Его политическая биография включала публикации в «CODE», ультраправом ежемесячном журнале, издававшемся Экхадром Франке–Грикшем. (Его отец, Альфред Франке–Грикш, был пророссийски настроенным руководителем «Братства». Он загадочно исчез в ходе тайной поездки в Восточный Берлин в начале 1950‑х годов.) Франке–Грикш–младший прибыл на съезд в Мюнхене вместе с Карлом Филиппом, который помогал Альтхансу в организации мероприятия [586].

После того как Ремер перенёс инсульт, Филипп стал его сиделкой на полдня. Обычно он находился рядом с 80-летним нацистом, когда тот принимал журналистов в своём доме в Бад–Киссингене. Подкрепив себя несколькими рюмочками шнапса, Ремер располагался в гостиной, украшенной бюстом Бисмарка, большой фотографией Гитлера, а также медальоном от Социалистической имперской партии. Практически без наводящих вопросов он рассказал мне [автору книги] о своей вечной привязанности к фюреру и фанатичной ненависти к евреям: «Это наши смертельные враги. Им нечего здесь делать. Их всех надо убить!» [587]