Дмитрий Орешкин - Джугафилия и советский статистический эпос

Короче говоря, под руководством любимого вождя, со знаменем единственно верного учения, под грохот канонады и огненные всполохи — вперед, к победе нового социального мифа! За все хорошее, против всего плохого. И если кто-то, внутри или снаружи, посмеет стать у нас на пути, он будет беспощадно смят, уничтожен и отправлен на свалку истории — будь то буржуй, еврей, кулак, социал-демократ, недобитый аристократ или очкарик-интеллигентишка. Будь то неправильные коммунисты типа Троцкого — Бухарина или неправильные нацисты типа Штрассера — Рема. Будь то конвертируемые червонцы, вменяемая экономическая статистика или историческая наука… Гитлер, который и здесь оказался более откровенным, сформулировал кредо народного фюрера предельно четко: «Я обрету бессмертие, даже если ради этого придется положить весь германский народ». Если, конечно, это не апокриф, что тоже может быть. Но с Гитлером пусть разбираются немецкие исследователи, а у нас своих апокрифов хватает.

Ну, в некотором смысле и обрел. В связи с чем немецкому народу мало не показалось. Хотя и другим народам мира тоже хватило. Конфликты между вождями определяются не классовыми (что очевидно для Советского Союза), не расовыми (что очевидно для гитлеровской Германии) и даже не религиозными (что очевидно для современных исламистов) причинами. Они предопределены чем-то иным. Чем?

Если говорить о международных отношениях, то с середины 20-х годов в отношении большевиков к нацистам доминировала риторика вражды — под которую подтягивались правдоподобные (для тех, кто не читал их программы, а среди советских трудящихся ее не читал никто) классовые резоны. Позже под влиянием Сталина на шкале советских предпочтений намечается тенденция к размещению гитлеровцев чуть выше социал-демократов — последние обозначены как «главный враг», а первые — как объективно заинтересованные в мире после раздела Польши. После 1933 г. тактический союз с Гитлером (против социал-демократических правительств Европы) приобретает все более отчетливые очертания: буржуазная стабильность отвратительна обоим народным вождям, к тому же одинаково проигравшим от Версальского мира. После пакта Молотова — Риббентропа проявления официальной симпатии между сталинским СССР и гитлеровской Германией достигают максимума, чтобы 22 июня 1941 г. рухнуть в зону отрицательных величин. После чего в течение десятилетий вертикальная (она осталась только на советском фланге!) агиография делает все, чтобы затереть или спрятать документальные следы игры двух вождей в мир и дружбу до 1941 гг.

Историк Леонид Максименков в 2018 г. опубликовал часть документов из Архива Президента РФ, помеченных литерой «Г» (Германия) в Фонде № 46, опись 3 (Политбюро) [221] См.: https://www.kommersant.ru/doc/3558723/ . В частности, там сохранилась правка Сталина на призывах ЦК к 1 мая и 7 ноября. Этот специфический жанр партийной риторики существовал вплоть до развала СССР и всегда считался важным элементом идеологической работы, потому что в сжатом виде формулировал партийные вводные по ключевым направлениям. Иначе стал бы тов. Сталин на них время тратить!

Анализируя эволюцию сталинской правки от года к году, Максименков резюмирует:

«Нельзя не заметить: все предвоенные годы Сталин постоянно и сознательно снижал градус антигитлеровского настроя своих подчиненных, а значит, и подданных».

В октябре 1933 г. вождь вычеркивает призыв «Свергать капитализм и фашистскую диктатуру!». Лидер немецких коммунистов Эрнст Тельман уже сидит в тюрьме; в Лейпциге идет процесс против Георгия Димитрова и болгарских коммунистов, обвиненных в поджоге Рейхстага. Меж тем Сталин снимает лозунг «Да здравствует т. Тельман!», а в определении пролетариата Германии убирает «стойко борющийся против террора и гнуснейших провокаций фашизма!». Устраняет фразу «Фашистская клевета и провокации бессильны против растущего влияния в массах славной Коммунистической партии Германии!», не пропускает утверждения, что Димитров с товарищами «мужественно защищают дело коммунизма в фашистском застенке!».

Не надо обострять, товарищи.

Через год, в октябре 1934 г., он зачеркивает представленный на визирование призыв к Красной армии: «Японский империализм и германский фашизм готовят нападение на Советский Союз. Трудящиеся Советского Союза! Крепите обороноспособность нашей великой Родины!» Напомним: летом этого года Гитлер провел «ночь длинных ножей», укрепив свои внутриполитические позиции — и Сталин отзывается снижением накала антифашистской пропаганды. Из уважения к победителю, в расчете на будущее сотрудничество?

К 1 мая 1935 г. он вычищает из списка праздничных призывов позицию № 7: «Германский фашизм, оголтелый отряд мирового империализма, несет войну, разорение и порабощение народам, лихорадочно готовит нападение на Советский Союз. Долой провокаторов и организаторов войны! На защиту Страны Советов — отечества трудящихся всего мира!»

К 1 мая 1936 г. в Кремле, похоже, уже окончательно списали и сдали Гитлеру (за ненадобностью?) немецкую компартию вместе с ее вождем, бывшим боевиком «Рот Фронта» Эрнстом Тельманом. Она не нужна, ибо оказалась неспособна выиграть войну с социал-демократией. А Гитлер способен! Тельман сидит уже три года, а тов. Сталин вычеркивает призывы:

«Революционным пролетариям Германии наш братский привет! Да здравствует героическая Коммунистическая партия Германии! Да здравствует тов. Тельман! Вырвем его из рук фашистских палачей! Свободу пленникам фашизма!»

Судя по редактуре, Сталин еще с осени 1933 г. аккуратно продвигался к пакту Молотова — Риббентропа, в своей обычной неторопливой манере. Для внимательных наблюдателей пакт не стал неожиданностью, как не стали сюрпризом и его долгосрочные последствия. В призывах к 1 Мая 1939 г. вождю предлагают — а он опять вычеркивает — следующую формулу:

«Фашизм — это открытая террористическая диктатура наиболее реакционных сил капитализма, направленная против рабочих, крестьян и трудовой интеллигенции. Фашизм — это захватнические войны. Фашизм — злейший враг свободы и независимости народов мира. Мобилизуем все силы на борьбу с фашизмом!»

Геополитическая логика Сталина, позже прикрытая слоями агиографического лака, на самом деле прозрачна и по мере публикации засекреченных документов будет становиться еще прозрачнее. Демократию, право, разного рода конституции, декларации и прочую ерунду он (наравне с Гитлером) воспринимает как мишуру и камуфляж. Реальную политику делают только сила и воля. В социал-демократических и монархических режимах буржуазной Европы вождь не наблюдает ни того, ни другого. И от души их презирает. А вот Гитлер — это игрок. С ним можно договориться по понятиям: года на два-три хватит… Если разделить с ним Восточную Европу, то Западная Европа, скорее всего, опять струсит. Как струсила в 1938 г. («мюнхенский сговор»). А если все же решится воевать, то наверняка против Гитлера. Что Сталину только на руку. А там видно будет; сейчас главное максимально усилиться и расшириться за счет богатеньких «лимитрофов», подготовиться к бою.