Иосиф Дискин - Альтернативы «российского прорыва»

Альтернативой возвращению повседневного участия «арбитра» в разрешении постоянно возникающих институциональных коллизий в современных условиях является усиление влияния внутренних (горизонтальных) механизмов поддержания конвенции. Эти механизмы призваны обеспечить гораздо бóльшую ориентацию соответствующих институций на общественные интересы, на повышение мотивации различных акторов институциональной системы противостоять коррупционным искушениям и посягательствам.

Однако здесь успехи не слишком велики. Специализированные структуры бизнеса, формально ориентированные на общественные интересы и призванные обеспечить соответствующее регулирование и контроль, далеки от реализации возложенных на них функций. Так, известны претензии ведущих банков и ЦБ РФ к Ассоциации российских банков. Долгие годы эта Ассоциация слишком терпимо относилась к предельно сомнительным практикам многих своих членов. Лишение лицензий, оздоровление нескольких сотен из них пролило свет на то, о чем знали многие члены сообщества. Где уж тут общественные интересы и даже забота о законности. Аналогична ситуация и с деятельностью многих СРО, призванных осуществлять горизонтальный контроль, но вместо этого обсуживающих интересы своих учредителей.

Тем не менее события последних лет в целом были связаны с позитивной эволюцией институциональных оснований. В их результате возрос статус рыночных механизмов, включая легальные механизмы поддержания контрактных обязательств. В последние годы в состав институциональных норм, которые необходимо учитывать при оценке угроз применения санкций, все больше, как мы уже видели, стали входить нормы закона, формальные нормы в целом. Отражением этого процесса стал рост доверия населения к судебным и правоохранительным органам.

Так, по данным опросов ВЦИОМ, за последние годы доверие к ним превысило уровень недоверия, тогда как еще несколько лет назад этот баланс был отрицательным [212]. При этом следует отметить, что уровень доверия к правоохранительным органам, с которыми россияне больше сталкиваются, существенно выше, чем доверие к судебным органам, о которых они судят больше по информации СМИ, Законодательство еще не стало доминирующим регулятором. Но фактом является то, что оно стало существенно более значимой рамкой, учитываемой при планировании бизнеса и администрировании, что уже трудно отрицать тем, кто ориентируется на эмпирические данные, и что согласуется с изложенными выше представлениями о тенденциях конвенционального генезиса.

Эти обстоятельства следует иметь в виду при анализе процесса формирования рассматриваемых конвенций, а также при выработке путей реформирования институциональной системы. Без изменений в пространстве «мнений и представлений», распространяемых референтными группами, прежде всего СМИ и «экспертным сообществом», эволюция конвенции малореальна.

В этом смысле рост общественного внимания к проблемам коррупции, повышение ее значимости в социологических опросах, как представляется, не столько симптом роста ее масштабов, сколько индикатор того, что коррупция все более неприемлема для активных групп общества. Эта фокусировка общественного внимания на проблемах коррупции – необходимая предпосылка для ее обуздания.

Теперь необходимо рассмотреть альтернативы институционального генезиса, условия их реализации и оценки результатов их реализации.

Перспективы институционального генезиса. Недостатки институциональной среды, основанной на формировании институциональных конвенций, становятся все очевидней для их участников. Но пока еще большинство готово мириться с этими недостатками. Как говорится, лучше хоть эти, все еще недостаточно прочные конвенциональные механизмы, чем тотальная слабость институтов, нестабильность и беспредел 1990-х гг. Но, как показывают опросы, это большинство быстро тает.

Несколько лет назад при обсуждении «путинской конвенции» автор указывал на возможность ее эволюции в сторону усиления роли легальных норм. Сегодня это, казалось бы, очевидно, но политическая предзаданность видит иное: «…мы склоняемся к тому, чтобы считать сети явлением, скорее всего, фазовым. Фазовым, понятно, в типологическом смысле. Хронологически же сама фаза может для тех или иных групп растянуться надолго или даже превратиться в стационарный механизм, страховочный, демпфирующий, снижающий риски и т. п. И это, конечно, не социальная динамика, а социальная патология. Феномены изменений выражаются здесь в процессах распространения, проникновения, просачивания неформальных отношений в рамки все новых и новых институтов, возникновении возможностей доступа к закрытым прежде позициям во владении и распределении ресурсов» [213].

В этой позиции налицо противоречие. С одной стороны, признание, что развитие сетей (соотносимое с развитием конвенции) – «механизм страховочный, демпфирующий, снижающий риски и т. п.». Но это как раз и означает, что этот «механизм» реализует важные институциональные функции. С другой, заявление, что это «не социальная динамика, а социальная патология», свидетельствует о нежелании социологов видеть реальность, отклоняющуюся от теоретического мейнстрима. Представляется, что это следствие игнорирования специфики российской социальной трансформации, особенностей отечественных механизмов социального регулирования.

Именно этим, как представляется, обусловлена пессимистическая оценка институциональных перспектив: «…на вопрос: могут ли сети в перспективе дать начало новым институтам, – мы склонны отвечать отрицательно. По нашим наблюдениям, сети, напротив, блокируют возникновение подобных институтов. Они подавляют потенциал функциональной дифференциации, здесь не возникает и фигуры типа “звезды коммуникативных сетей”, социальной роли своего рода “стрелочника”, в руках которого сосредоточивались бы связи, обеспечивающие за различные по типу вознаграждения и доступ к различным ресурсам. В противном случае такой “стрелочник”, а значит и его сети, специализировались бы, формализовались, приобрели ролевую определенность, институциональный вид. Этого с сетями не происходит» [214].

Здесь вновь приходится отметить противоречие этой оценки с реалиями. Включенные наблюдения, общения с экспертами показывают, что, напротив, важной тенденцией является формирование практически в каждом формальном институте «звезды коммуникативных сетей» – «стрелочников», «решал», часто не совпадающих с их формальным статусом. Если отбросить легалистскую предзаданность, то цитируемые авторы сами показывают тенденции позитивной эволюции отечественных институтов.