Николай Блохин - Точки опоры: свобода в постлиберальном мире

Дэвид Сакс пишет: «Если можно делать выводы по прошлому опыту, то другие финансово-технологические компании скоро последуют этому примеру. Как мы уже видели в случае с ограничениями свободы слова, монолитная политическая культура, преобладающая среди сотрудников этих компаний, стимулирует их действовать согласованно. Когда людей по ошибке включают в список лиц, которым запрещены авиаперелеты, они хотя бы могут подать госоргану жалобу или подать на него в суд. Но к кому вы обратитесь, если ваше имя включено в созданный консорциумом частных финансово-технологических компаний список лиц, которым запрещено покупать? Что касается идеи создать ваш собственный „Facebook“ или „PayPal“: они пользуются гигантской экономией на масштабе и сетевыми эффектами, поэтому в ситуации, когда вся отрасль согласованно действует, чтобы закрыть вам доступ, жизнеспособной альтернативы не существует» 16 16 Sacks, D. Get Ready for the «No-Buy» List. .

Эти слова Сакса просто обречены провоцировать возражения со стороны либертарианцев. Однако следует вспомнить, что интересная теоретическая дискуссия о том, как можно было бы разрушить картель финансово-технологических компаний в условиях полностью свободного рынка (или, прежде всего, не допустить его создания), не имеет прямого отношения к той ситуации, в которой мы живём, и о которой говорит Сакс.

Мы живем в мире, где государства не просто существуют, но и регулируют рынки множеством различных способов – и имеют возможность одним предоставить привилегии, а других подавить. Должен сознаться, что не верю в способность финансово-технологических компаний самостоятельно (без союза или слияния с теми или иными силовыми структурами) установить свою власть в гипотетическом мире рыночных анархистов. Однако в нашей реальности информационные и финансовые компании преследуют неугодных не одни, а в сотрудничестве с государствами. Это повсеместная тенденция.

Не следует понимать эти слова так, будто между демократическими и авторитарными режимами нет никакой разницы. Преимущества либеральной демократии – системы с конкурентными выборами, гарантиями прав оппозиции, мирным переходом власти от одних партий к другим – слишком хорошо известны, чтобы их отрицать. Имеет смысл сказать здесь об этих преимуществах ещё несколько слов.

Мирный переход власти из одних рук в другие ценен не сам по себе, а как важный индикатор социального климата. Если такой мирный переход повторяется регулярно, это означает, что основные политические силы в стране договорились друг с другом играть по определенным правилам. Более того, они соблюдают эту договоренность, не только находясь в оппозиции, но и находясь у власти. Иными словами, действующая власть не подавляет оппозицию, соблюдающую правила игры. Кроме того, неоднократный мирный переход власти в результате конкурентных выборов свидетельствует, что у оппозиции есть реальный шанс прийти к власти, выиграв выборы, а у правящей партии есть реальная возможность потерять власть, проиграв выборы. Регулярно повторяемые и конкурентные выборы делают избирателей ценным ресурсом для соперничающих партий. Избиратели получают возможность войти в число сторонников или союзников той или иной партии. Благодаря этому пакт о соблюдении правил игры распространяется и на них. Это означает, что избиратель не будет подвергнут произвольному аресту, конфискации имущества и т. п. по воле отдельного чиновника или политика. Некоторые гарантии от индивидуального произвола – это, конечно, не всё, чего бы хотелось многим людям от политического устройства. Но в некоторых случаях эти скромные преимущества демократии оказываются просто бесценными.

Нам могут возразить, что не следует забывать о главном достоинстве демократической системы – о контроле населения за деятельностью органов государственной власти. Политические деятели, вместе со своими помощниками в партийных и государственных аппаратах, своими союзниками в прессе, неправительственных организациях и академическом сообществе, стремятся получить мандат от избирателей – и для этого как бы «продают» избирателям свою политику. Разве это не даёт избирателям возможность контролировать политиков – «покупать» тех, кто делает угодное гражданам, и не покупать тех, кто делает нечто неугодное?

Однако если считать, что демократические выборы – это нечто среднее между экзаменом для политиков и судом над политиками, то обе функции выполняются из рук вон плохо. Здесь очень часто происходит наказание невиновных и награждение непричастных. Политические деятели безнаказанно «продают» избирателям не реальные товары и услуги, а красиво упакованную видимость, а ответственность за свои провалы перекладывают на других.

Проблема в том, что даже в событиях прошлого, последствия которых уже проявились, порой бывает сложно разобраться. Обыватели и интеллектуалы, специалисты и дилетанты десятилетиями, а то и столетиями спорят и не могут прийти к согласию. О любой политической ситуации прошлых лет можно задать несколько стандартных вопросов, на которые, как правило, нет однозначных ответов. Что было следствием действий тогдашнего правительства? Что было тяжелым наследием предыдущих правительств? В какой мере интересующие нас события можно рассматривать как проявления глобальных тенденций непреодолимой силы? Какие события оказались результатом случайного стечения обстоятельств? Далеко не всегда ответ на эти вопросы очевиден даже много лет спустя. Как же можно рассчитывать, что большинство избирателей, делая выбор здесь и сейчас, правильно определят, кто из должностных лиц ошибается, а кто нет? В чём именно ошибаются эти политики? Кто из политиков выполнит свои обещания, а кто нет?

Даже демократия не может отменить элементарную логику специализации деятельности. Управлением, как и любыми другими делами, на постоянной основе занимается небольшая группа людей. Все остальные люди заняты своими делами, от которых получают свой основной доход. Для рядового гражданина нерационально отвлекать внимание от своих основных дел, чтобы погружаться в проблемы государственного управления. Большинство населения всегда будет обречено на то, чтобы «детали» управления передоверять политикам и государственному аппарату. А совокупность деталей и образует суть дела.

Конечно, любая правящая группа, при любой форме правления, нуждается в согласии и непротивлении подвластного населения. Править можно только людьми, которые хотя бы терпят своё правительство, поддаваясь убеждению или не рискуя сопротивляться принуждению. Всегда есть какая-то черта, которую правительству не следует пересекать. Сделав то, что для населения абсолютно неприемлемо, правящие круги могут столкнуться с серьезным сопротивлением или даже лишиться власти. Но до тех пор, пока эта черта не пересечена, политический класс обладает значительной свободой действий как при авторитарном, так и при демократическом режиме.