Николай Блохин - Точки опоры: свобода в постлиберальном мире

В промежутке между двумя Шмалькальденскими войнами, 13 апреля 1550 года, лютеранские пасторы Магдебурга во главе с одним из ближайших сподвижников Мартина Лютера, Николаусом Амсдорфом, опубликовали «Исповедание и апологию пасторов и других служителей Магдебургской церкви» 23 23 Amsdorff, N. et al. Confessio et Apologia Pastorum et reliquorum ministrorum Ecclesiae Magdeburgensis. Magdeburg: Michael Lotther, 1550 // Google Books: URL: https://books.google.ru/books?id=Wr9SAAAAcAAJ&hl=ru&source=gbs_navlinks_s (дата обращения: 24.08.2021). .

Именно в этом документе они сформулировали «доктрину <���…> о легитимном сопротивлении нижестоящих властей вышестоящей [власти], желающей уничтожить Евангелие и истинную Церковь» (doctrina <���…> de legitima detentione magistratus inferioris adversus superiorem quaerentem extirpationem euangelii et verae Ecclesiae) 24 24 Ibid. P. 43—44. .

Доктрина о легитимном сопротивлении нижестоящих властей была воспринята не только лютеранами, но и кальвинистами; в XVI – XVII веках ей предстояло сыграть значительную историческую роль.

Амсдорф и его единомышленники неоднократно подчеркивают в своём «Исповедании…», что сопротивляться нечестивой верховной власти не только можно, но и должно (resisti potest ac debet) 25 25 Ibid. P. 31. . При этом сопротивление вменяется в обязанность не любому гражданину, но именно нижестоящим властям (в условиях Священной Римской империи – князьям и городским органам самоуправления). «Однако необходимо, чтобы тот, кто сопротивляется, имел для этого полномочия по своему призванию» (Qui autem resistit, necesse est, ut resistat suo loco, pro vocatione) 26 26 Amsdorff, N. et al. Confessio et Apologia Pastorum et reliquorum ministrorum Ecclesiae Magdeburgensis. P. 44. .

Уверенность лютеранских (и кальвинистских) идеологов в том, что сопротивление легитимным властям должно быть делом другой легитимной власти, а не спонтанно собравшейся толпы, не опиралась на одни только прагматические соображения – на память о восстаниях 1520-х – 1530-х гг., – но вытекала из их мировоззрения и политической философии.

Следуя за Лютером 27 27 Luther, M. Genesisvorlesung: [cap. 1—17] // Martin Luthers Werke: Kritische Gesamtausgabe. Weimar: Herman Bohlaus Nachfolger, 1883—2009. Band 42. 1911. S. 79. , авторы Магдебургского исповедания говорят о трёх «Божиих установлениях» (ordinatio Dei). Это Церковь (Ecclesia), хозяйственная и домашняя жизнь (Oeconomia), и политический порядок (Politia). По их мнению, в каждой из трёх сфер есть своя дисциплина и своя иерархия – есть класс (ōrdō) вышестоящих и класс нижестоящих; вышестоящие, впрочем, обязаны править не как им угодно, а согласно закону, разуму и Слову Божьему.

«Подобно тому, как Церковь есть установление Божие, и Бог желает, чтобы в ней был класс тех, кто учит, и класс тех, кого учат, так и politia и oeconomia – это настоящие Божьи установления, в которых Бог таким же образом желает, чтобы были классы вышестоящих и нижестоящих, и чтобы вышестоящие правили нижестоящими согласно законам и предписаниям разума, не погрешая против Слова» 28 28 Amsdorff, N. et al. Confessio et Apologia Pastorum et reliquorum ministrorum Ecclesiae Magdeburgensis. P. 30. .

«Пасторы и другие служители Магдебургской церкви» признают высокое достоинство политической и «экономической» (точнее говоря, «домохозяйственной») сфер. Они даже заявляют, что если власть (potestas) в этих сферах действует в согласии с разумом и законом, то подобное осуществление власти само становится богослужением (cultus Dei) 29 29 Ibid. P. 32. . При этом они подчеркивают, что Бог «не желает, чтобы власти друг с другом смешивались» (non vult inter sese comisceri potestates) 30 30 Ibid. P. 30. .

Разделение церковной, политической и «домохозяйственной» власти (домохозяйственная власть – это в первую очередь власть отца в своём семействе) создавало интересную и чреватую последствиями ситуацию. Каждый человек мужского пола был встроен и в церковную иерархию (как пастор или как прихожанин), и в систему политической власти (как обычный подданный, либо как агент власти, либо как её руководитель), и в отношения, характерные для частной жизни, где он выступал как сын, муж, отец, домохозяин или слуга, продавец или покупатель.

Что касается женщин, то в ту эпоху они не могли достичь руководящего положения в церкви, относительно редко занимали его в домохозяйстве и ещё гораздо реже в политической жизни. Тем не менее, они тоже подвластны не какой-то одной, а трём разным иерархиям.

Согласно концепции ранних протестантов, каждая иерархия обладает правом распоряжаться определенной сферой жизни «нижестоящих» – но только этой сферой. Вторгаясь в другие сферы жизни, подчиненные другим иерархиям, любая власть совершает беззаконие, которому подданные не только имеют право, но и обязаны не повиноваться.

Конечно, нельзя забывать, что идти дальше простого неповиновения, преследовать беззаконную власть с оружием в руках, «устрашать [делающих] злые дела» – это, согласно суждению авторов Магдебургского исповедания, функция [другой] политической власти, а не произвольной группы лиц. Однако в последующие века не все и не всегда придерживались этого суждения с одинаковым ригоризмом – а самой идее разделения властей было суждено большое будущее.

Нетрудно заметить, что последовательное разграничение церковной, политической и (домо-) хозяйственной сфер приводит нас к основным правам и свободам либеральной эпохи. Человек всегда, при решении любого вопроса, подчинен какой-то дисциплине и зависит от какой-то иерархии. Но политической власти (как и церковной иерархии) он подчинен далеко не во всём. Характерные для эпохи классического либерализма «права человека» – это и есть, по сути дела, гарантии невмешательства государства (и отчасти Церкви) в определенные сферы человеческой жизни.

Идея о существовании различных, автономных друг от друга, но одинаково установленных Богом сфер человеческой жизни бытовала в конфессионально окрашенной политической и моральной философии ещё в конце XIX – середине XX века. При этом перечни таких сфер у разных авторов могли различаться.

Например, один из отцов-основателей нидерландской христианской демократии, человек, идеи которого во многом определяли политический и социальный ландшафт Нидерландов до начала 1960-х годов, политик и пастор Абрахам Кёйпер говорил в 1898 году: «Согласно кальвинистскому мировоззрению, мы рассматриваем семью, бизнес, науку, искусство и т. д. как социальные сферы, которые не обязаны государству своим существованием, и не от вышестоящего государства получают законы своего функционирования. Власть, которой они подчинены, находится внутри самих этих сфер; эта власть, по милости Божией, наделена таким же суверенитетом, как и государство» 31 31 Kuyper, Abraham. Lectures on Calvinism. [Reprint of the 1931 edition].Grand Rapids, Michigan: Wm. B. Eerdmans Publishing Company, 1999. P.90. .

Даже в 1940-е годы с этой концепцией работал знаменитый лютеранский богослов (и участник антигитлеровского заговора военных), пастор Дитрих Бонхёффер: «Это отношение мира ко Христу конкретизируется в определенных божественных наказах-поручениях (Mandate Gottes) в мире. Писание называет четыре таких наказа-поручения: труд, брак, начальствующая власть, церковь» 32 32 Бонхёффер, Дитрих. Этика. Москва: Издательство ББИ, 2013. С. 42. .