Илья Рабинович - Человечество: путь прогресса

В реальности существует лишь три базовых вида прогресса, которые обладают принципиально измеряемыми объективными параметрами:

1. Экономический прогресс, измеряемый экономические показатели развития страны.

2. Культурный прогресс, измеряемый по таким показателям как:

– процент людей, одобряющих нормы общества;

– индекс взаимного доверия людей друг к другу;

– уровень физического насилия в социуме;

– процент осуждённых за нарушения закона;

– общий уровень удовлетворённости жизнью;

– количество самоубийств на тысячу жителей.

3. Научно-технический прогресс, измеряемый по таким показателям, как эффективность того, что люди делают, а также уровень развития прикладных научных дисциплин, например, технологий и медицины.

Все остальные виды «прогресса» являются субъективными, оценочными, поскольку не обладают объективно измеримыми параметрами. А раз так, то можно смело считать, что иных видов прогресса не существует. Например, не существует социального прогресса. Любое изменение взаимоотношений людей в социуме основано на биологическом и культурном развитии человека, но при этом биологически обусловленные изменения в среде homo sapiens протекают очень медленно, а все остальные изменения социальной среды обусловлены культурой.

В Древности и в Средние века люди понимали время как нечто циклическое. С появлением науки время стало восприниматься в Европе практически всеми, кроме европейских евреев, как прямая, направленная из прошлого в будущее. Но евреи Европы продолжали относиться ко времени как к циклически-прямолинейной, винтовой структуре. Как в дальнейшем выяснится, они оказались правы: многие процессы протекают в обществе циклично, но на разных уровнях технологического и культурного развития. Правы они оказались и в том, что всё это время стойко держались своей цивилизации и не стремились ассимилироваться с другими народами мира, ибо именно на Новое время приходится эмансипация евреев и снятие с них де-юре дискриминационных норм, правда, не везде и не сразу, но тем не менее. И тут выяснилось, что евреи – это прекрасные учёные, торговцы, инженеры, врачи, учителя, журналисты, писатели и поэты. Из мест компактного проживания евреев поступали людей тех профессий, нужда в которых остро встала перед европейскими промышленниками в середине-конце XIX века. Европейские страны одна за другой начинают снимать дискриминационные меры со своих подданных иудейского вероисповедания, начинается еврейская эмансипация, сопровождающаяся стремительной интеграцией евреев в культурную и общественную среду стран проживания. Этому способствовало установление во всех развитых странах мира института гражданства – отныне за права и жизнь еврея вступалась не еврейская община, падая на колени перед королём, а само государство. Теперь евреям нечего было опасаться. Им даже не обязательно было проживать в общине. Скрепляющим всех евреев раствором мог стать только иудаизм, но он перестал удовлетворять духовные потребности большинства евреев, что породило идеологический кризис и раскол в еврейском обществе. Какие-то евреи стали идентифицировать себя исключительно как религиозная группа, что начисто вычеркнуло момент семейственности, национальности, а также связи с Землёй Израиля – религиозной группе нет нужды ассоциировать себя с территорией собственных предков, достаточно ассоциации с текущей страной проживания, идеологией и гражданством. Другие религиозные евреи провозгласили – «всё новое запрещено Торой» и превратилась в ультраортодоксальную банку консервов, полностью убив внутри своих общин живой иудаизм и сделав из еврейской традиции жестяной саркофаг. Ещё одни крестились, полагая, что этим уберегут себя и своих потомков от притеснений. Правда, дело Дрейфуса многим европейским евреям, ступившим на путь ассимиляции, раскрыло глаза на их истинное положение. Что только подтвердилось в середине ХХ века.

Однако не все евреи, вышедшие из мест компактного проживания, были согласны с тем, что они – не более чем ценный трудовой резерв для европейцев, равно как и то, что они лишь религиозная группа, внутренне не связанная родственными, национальными узами. На волне европейского романтического национализма начинается подъём светского еврейского самосознания, Так возник сионизм, основная идея которого, почерпнутая из священных книг иудаизма, состояла в возвращении евреев в Землю Израиля и создании Государства Израиль на территории тогдашней провинции Палестина Османской Империи. Так началась подготовка к реконкисте Страны Израиля её коренным населением – евреями.

Сама идея самоидентификации людей как части национальной группы, естественная для евреев еще со времен Древнего мира, была совершенно чужда европейцам вплоть до XVII— XVIII веков, когда на территории Европы начинают формироваться национальные государства в противовес наднациональным империям. Суть национализма заключена в двух формулах:

1. Любовь к своему народу, его традициям и культуре – это то, что называют «культурный национализм».

2. Каждый народ имеет право на создание своей собственной страны либо национальной автономии – это «государственный национализм».

Параллельно с национализмом в Европе появляется идея превосходства своего народа, традиции и культуры над другими народами, традициями и культурами, которая получила название «шовинизма». Эту идею питает сильное чувство ксенофобии. Национализм, к сожалению, часто путают с шовинизмом, хотя ничего общего у этих идей нет: если шовинизм базируется на чувстве неприязни и ненависти к чужим, то национализм базируется на чувстве любви к своим, и это совсем разные чувства и диаметрально противоположные концепции. Любовь к своему народу помогает человеку полюбить другие народы мира на основе принципа взаимоуважения, ненавидящий других ненавидит, по сути, и свой народ также.

В противовес шовинизму возникает иное течение – интернационализм, вдохновляемый любовью ко всему живому на планете. «Полюби чужого (мигранта) как самого себя»… Вот только степень этой любви очень маленькая и, во многом, носит формальный, декларативный характер.

Научный подход к познанию мира позволил практической медицине в Европе и Северной Америке достичь высоких результатов в лечении многих болезней, бывших бичом человечества ещё с Древних времён. Это, а также улучшение качества продуктов питания и времени их хранения послужило толчком к увеличению средней продолжительности жизни населения промышленно развитых регионов. При этом рождаемость пока что не сильно уменьшилась, поскольку основное население промышленно развитых стран всё ещё проживало в сельскохозяйственных районах, с более высокой фертильностью, а не в городах, где традиционно уровень деторождения низок.