Михаил Полятыкин - Настоящий Лужков. Преступник или жертва Кремля?

Где она, эта тайна дворцового переворота, какие кнопки нажимали и какие при этом разжимались пружины, чтобы в одночасье (для непосвященных) свершился этот акт публичной порки. По-другому освобождение от ТАКОЙ должности, с ТАКОЙ формулировкой назвать нельзя. Ушли ведь с почестями его многолетние товарищи по горячему политическому цеху — с большим почетом вынесли их на золоченых носилках, а его выкатили на тачке и вывалили во дворе под одобрительное улюлюканье посвященных — наконец-то свершилось.

А ведь у тех, кого вынесли на золоченых носилках, грехов перед обществом, действующими властями и собственной совестью наверняка не меньше, если не больше. Хотя вотчины у них были на несколько порядков пожиже, чем у Ю. Лужкова. О нем написаны горы объективной, хвалебной, откровенно льстивой литературы, сняты фильмы, сочинены лизоблюдские частушки, сшиты тысячи «его» кепок.

Но те люди, его коллеги — даже молодой президент Калмыкии — вовремя смекнули: что-то «там» не так, пора, как говорится в просторечии, по рабоче-крестьянски, делать ноги. Скорее всего смекнули-то они не сами, скорее всего им помогли смекнуть люди из-за высоченного красного забора, больше известного в узких кругах широкой мировой общественности, как Кремлевская стена.

Однако обычно хозяева домов прячутся от любопытных глаз не за стенами, а именно за заборами. Нынешний их стандарт — не менее четырех метров сплошной стены — попробуй загляни. Даже территория внутри периметра не проветривается и пахнет застоявшимся воздухом. Когда-то она ударит, очистительная гроза…

И вот как будто ударила, и что? Снова долой, беглый огонь и пленных не брать? Но ведь это безумие. Да, мир жесток. Бог изгнал из рая Адама и Еву, чтобы они не вкушали плоды в райском саду, а добывали хлеб свой насущный в поте лица своего; Каин убил Авеля, по существу, ни за что, только за то, что отец призрел Авеля и не призрел Каина; свой избранный народ Создатель заставил 40 лет бродить по пустыне в поисках земли обетованной, и до сих пор нет ему покоя; все революции делят людей на католиков и протестантов, на красных и белых, на чужих и своих; все государственные институты построены на том, что есть богатые и бедные, больные и здоровые, умные и глупые. И в этом жестоком мире надо уметь не только жить, надо уметь выживать. Никто не плюнет в руку, когда ты будешь мести тротуар, скорее плюнут на тротуар. Это надо воспринимать как данность, как необходимость существования, как саму жизнь.

Кто и что может способствовать тому, чтобы мир стал менее жесток и более милосерден? Культура, искусство, литература, музыка? Нет, власть и люди при власти. Потому как от того, кто приставлен наблюдать за обществом, зависят и культура, и искусство, и литература, и музыка — да каждый наш шаг зависит от властей, а сами люди при власти — от своих лидеров.

Мест лидеров в структурах высшей власти немного, стремятся к ним многие, а добиваются лишь самые циничные, самые жестокие, самые неприспособленные к иным видам деятельности, самые порой ординарные. Овладеть властью стремятся и личности выдающиеся, и личности ничтожные в силу собственных представлений о том, к чему бы они эту власть употребили. Одним кажется, что они могли бы составить славу своему отечеству и отсыпать немерено благ своему народу, другим хочется отомстить обидчикам и показать им, где зимуют раки, третьим представляется неправедным все устройство мира, требующее их личного вмешательства, четвертые стремятся к власти в силу неуемности характера и неудовлетворенных амбиций — можно причины и мотивы, по которым люди стремятся к высшей власти, перечислять до бесконечности. В этом ряду и Александр Македонский, и 12 римских цезарей, и Чингисхан, и Петр Первый, и Наполеон, и Черчилль, и Рузвельт, и Гитлер, и Сталин — и все прочие их сменившие, сменяющие и те, кто сменит в будущем.

Ю. Лужков добивался власти в силу своего неуемного честолюбия и тщеславия и явно лицемерил, когда утверждал, что властью не дорожит. Он не боялся потерять табуны, пасеки, недвижимость, накопленное, честь и достоинство и даже авторитет. Больше всего он боялся потерять власть — для него безграничную, всепоглощающую страсть к распоряжению чужими судьбами, устремлениями, средствами, благами, чувствами, чужими совестью, гражданским долгом, должностями, управленческими решениями, талантами, чужим благосостоянием, здоровьем и самими жизнями.

Теперь осталось определить, почему он потерял этот свой наркотик. Самые разные предположения высказывались на сей счет, назывались политические, экономические аппетиты кремлевских, порочащие связи бизнес-жены и его многочисленной семьи и еще многие другие причины вплоть до самых невероятных.

А причины-то хоть и не на поверхности, но все-таки не очень глубоко. Тот, кто близко знаком с деятельностью Ю. Лужкова на посту мэра с первых шагов, знали о его постоянной конфронтации с федеральным правительством. Начиная с назначения его в так называемое временное правительство, возглавляемое И. Силаевым сразу после путча, и заканчивая перетягиванием каната с А. Кудриным незадолго до отставки — ни одно правительство, ни один состав он в грош не ставил, считая себя умнее, деятельнее, прозорливее, работоспособнее, легитимнее — москвичи, дескать, избрали.

Совсем недолго он просидел во временном правительстве — сбежал. И не только потому, что, по его словам, премьер стал везде ставить своих людей, а не москвичей, а потому, что быстро понял — там ему ловить нечего, развернуться не дадут. То ли дело своя, до боли знакомая вотчина, где тебя знают, почитают, а главное — боятся, здесь ты — хозяин.

— Надо нам по-другому разговаривать с российскими властями. Что это с их стороны за дискредитация исполнительной власти Москвы? Распоряжения по нашей собственности подписывают все кому не лень — Полторанин, Бурбулис, Шахрай, — возмущался мэр.

Он не упускал ни одного случая, чтобы пободаться, будь то субвенции на исполнение Москвой столичных функций, отчисления в дорожный фонд, реформы в промышленности и ЖКХ.

— Столице требуется много больше, чем другим городам, гостиниц, автобусов, столовых, кафе и ресторанов, да мало ли чего еще. Москва просит выделить на эти цели лишь небольшую часть из нами же заработанных и переданных в федеральный бюджет средств. Но в федеральном правительстве слишком крепки позиции недоброжелателей Москвы, крепки антимосковские настроения и в Государственной Думе, — говорил Ю. Лужков.

Кому, скажите, это понравится? Но это, конечно, не главная причина, хотя и существенная. И одной, главной причины нет. Его уход породил целый комплекс причин. Его сгубили гигантизм, вождизм, порочащие связи и неумеренные аппетиты лучшей предпринимательницы страны. Он уже давно, по его же собственному выражению, обменял власть на собственность, выражающуюся в колоссальных приобретениях через родственников и подставных лиц недвижимости, сельхозугодий, из которых только задекларированных 110 гектаров.