М. Желтов - Геополитика мирового порядка

С другой стороны, демократия – это право всех без исключения граждан быть носителем политической власти, т. е. право всех граждан избирать, быть избранными и участвовать в политике. Право участвовать в политике, по Ф. Фукуяме, можно рассматривать как еще одно либеральное право, причем очень важное. И в силу этого либерализм и демократия исторически сильно связаны между собой.

Говоря об утверждении нового мирового порядка, нельзя не отметить роли и значения фактора легитимизации власти в государстве. Любой политический режим, претендующий на эффективные действия в области политического управления, нуждается в утверждении некоего принципа легитимации власти. Легитимность, справедливо утверждает Ф. Фукуяма, является краеугольным камнем даже самой несправедливой и кровожадной диктатуры [397].

Какой же может быть легитимность власти в современном мире? Ее основанием может быть только идея демократии. Императив демократической легитимации власти уже в конце прошлого столетия приобрел всеобщий характер. На сегодня, по сути дела, не осталось государств, которые бы его оспаривали. О необходимости углубления демократии говорят даже религиозные лидеры Ирана. Нельзя не видеть и того, что январь 2011 г. был отмечен ясно выраженным стремлением стран и народов исламского мира (Тунис, Египет, Судан, Йемен и др.), казалось бы, обреченных на бесконечное подчинение властителям, которые были весьма далеки от идей либерализма, изменить привычное положение дел и двинуться в направлении утверждения на практике идей демократии.

Пристальное внимание мировой общественности, помноженное на прогресс информационных технологий, ведет к ослаблению диктатур. В современных условиях способности (и возможности) авторитарных режимов угнетать собственное население существенно уменьшаются. Они не в состоянии проводить массовые репрессии и даже преследовать отдельных инакомыслящих без того, чтобы это не стало известно за рубежом. Брутальное подавление оппозиции чревато международной изоляцией.

На этом фоне в мире набирают силу гуманизация и либерализация стандартов правления. В этом же направлении воздействует общественное мнение и практика работы межправительственных и неправительственных организаций. Не удивительно, что под этим давлением авторитарные режимы, существующие в наши дни, вынуждены идти на уступки в том, что касается гражданских и политических свобод граждан.

Постепенное утверждение демократии как черты нового мирового порядка является формирование международных правовых режимов. Например, присоединяясь к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (1953), государства берут на себя обязательства подчиняться решениям органа, эти права и свободы обеспечивающего. Таким органом является Европейский суд по правам человека, рассматривающий жалобы типа «гражданин X против Латвии» или «гражданин Y против России» [398].

Судом транснациональной юрисдикции является также Международный уголовный суд (МУС), созданный в 2002 г. Этот суд задуман как средство привлечения к ответственности лиц, обвиняемых в совершении военных преступлений, геноциде и преступлениях против человечности, – причем в том и только в том случае, если эти лица не понесли ответственности перед лицом национальной юрисдикции. Договор о присоединении к МУС подписали более 100 государств. США, Россия и Китай в это число не входят.

Моральный императив, требующий наказания виновных в преступлениях против человечности, привел к возникновению института международных трибуналов. Исторически первыми примерами работы такого института были Нюрнбергский и Токийский трибуналы. В настоящее время функционирует Международный трибунал по бывшей Югославии, а также подобные, по сути, суды по Кампучии и Руанде. Наказания лиц, виновных в массовых убийствах во время правления Пол Пота и Йенг Сари в Кампучии, а так же в геноциде Руандского патриотического фронта (РПФ) под руководством бывшего полковника Теонесте Богосору в 1994 г., ждут не только оставшиеся в живых жертвы и их родственники. Их ждут также миллионы людей по всему миру, убежденных в том, что справедливость должна восторжествовать. Пусть и с запозданием.

Таким образом, деспотическим государствам, даже вооруженным до зубов, в том числе и ядерным оружием, становится все труднее угнетать своих граждан. И в этом трудно переоценить роль Организации Объединенных Наций [399].

Было совершенно неверно полагать, что дело демократии, свободы и прав человека может осуществляться само собой, не требуя усилий со стороны общества, людей. Несмотря на распространение демократии в мире, в новом XXI столетии во многом диктаторские режимы сохраняются в таких странах, как Куба, Северная Корея, Бирма, Судан, Зимбабве. В ряде стран в разных формах предпринимались попытки прихода к власти военных, что нередко является результатом, а также и следствием политической нестабильности. «После 1989 г., – писала французская газета «Монд», – военные в разной степени вмешивались в политическую жизнь 13 государств Африки, расположенных южнее Сахары» [400]. Да и в последующие годы в ряде стран имели место попытки вмешательства военщины в политическую жизнь разных государств. Не следует забывать тот факт, что свободные страны составляют только половину государств планеты. В остальных нередко нарушаются права и свободы человека. Это наглядно проявилось в период подготовки и проведения Олимпийских игр в Пекине, когда внимание международной общественности было привлечено к Тибету, где на протяжении уже ряда десятилетий нарушаются права и свободы народа, где осуществляется политика китаизации населения, проводящейся, в том числе с применением политического и военного насилия. В этом же ряду стоят и события начала августа 2008 г. в Южной Осетии, где Грузия, претендующая на то, чтобы называться демократической страной, совершила действия, подпадающие под квалификацию «геноцид» осетинского народа, и грубейшее нарушение международного права в том, что касается вооруженных действий против российских миротворцев.

Историческое развитие мира в XX в. характеризовалось тем, что численность государств неуклонно возрастала. Сказалось, прежде всего, крушение колониальных империй. Об этом свидетельствуют данные, приведенные в нижеследующей таблице.

Таблица 16 – Число государств, образовавшихся после распада колониальных империй

Источник: A. Madison. – L’Économie mondiale. 1820 – 1992. – OCDE-1995; Chautard S. L’indispensable de la géopolitique. – P. 202.