Арнольд Марголин - Украина и политика Антанты. Записки еврея и гражданина

16 июля я послал из Спа на имя министра иностранных дел подробно мотивированное заявление о моей отставке. Я констатировал тот печальный факт, что в Спа всецело подтвердились мои предостерегающие из Лондона сообщения о крушении той политики, которой держалось украинское правительство, и о необходимости изменения этой политики. В заключительной части я высказал мое убеждение о бесполезности моей дальнейшей работы в Англии при создавшемся положении, просил об освобождении меня от обязанностей главы миссии, а также довел до сведения министерства, что еду в Лондон и передаю фактическое руководство всеми внутренними делами миссии, вследствие моего переутомления, доктору Олесницкому. Наконец, я обещал не оставить официально поста в Лондоне до назначения моего заместителя, во избежание демонстрации перед английским правительством моего ухода как факта отчаяния с моей стороны в возможности что-либо сделать в смысле получения от Англии реальной помощи.

Никовский отложил разрешение вопроса о моей отставке до нашего свидания в Вене, которое состоялось во второй половине августа. Я убедил его в том, что не могу быть больше полезным при создавшемся положении. В теплых, задушевных словах Никовский благодарил меня за мои труды в прошлом и просил не рвать связи с Лондоном. Моя отставка была принята. Одновременно, того же 21 августа, я был назначен юрисконсультом Министерства иностранных дел при Лиге Наций и при украинских посольствах в Лондоне и Берлине.

Такое назначение вполне соответствовало моему желанию. В качестве юрисконсульта я мог быть полезным и в Лондоне, и в Берлине, где жила моя семья и куда вскоре приехали также мои две дочери и зять, вырвавшиеся из Киева и переехавшие Днестр под градом пуль с румынского берега. Я готов был и дальше нести работу на защиту справедливых требований украинского народа. Но я не желал больше нести даже косвенную ответственность за политику правительства, которая делалась без моего участия.

Тогда же, в Вене, я предложил на общем совещании послов и политических деятелей учредить украинский национальный комитет, который объединил бы представителей всех украинских партий, от хлеборобов до социалистов-революционеров. В такой комитет могли войти те многие украинские политики, которые не принимали участия в правительстве и его органах, ввиду расхождения с правительством в его тактике и направлении, но не «взрывали» его. Словом, речь шла о создании оппозиции правительства, а не правительству . Никовский вначале поддержал мое предложение, но оно встретило возражения со стороны Василько и других и не осуществилось.

Лишь несколько позже была создана в Вене Всеукраинская национальная рада, с Шелухиным и Грековым во главе. Но она была построена на несколько иных основаниях в отношении состава и программы деятельности.

Сентябрь и октябрь я провел попеременно в Берлине и в Лондоне.

В Берлине я имел возможность ближе ознакомиться с направлением германской политики в отношении Востока Европы.

Посещение со Смаль-Стоцким министра Симонса, будущего министра Ратенау, ряд бесед с парламентариями и общественными деятелями дали материалы для суждения об основных направлениях немецкой мысли. Вырисовывались три течения.

Одно, к которому примыкали правые группы, мечтало о воссоздании монархии в Германии и одновременном восстановлении великой и сильной Российской империи, с неограниченным монархом во главе.

Другое течение, в лице крайных левых групп, сочувствовало идее великой России, в надежде, что большевистские крайности смягчатся и что тогда образуется огромное государство, построенное на социалистических началах.

И правые, и крайние левые видели в такой великой России, реакционно-самодержавной либо социалистической, будущего союзника Германии. Первые видели в своей фантазии зарождающееся зарево будущей войны и реванша, вторые – начало переустройства всего мира по принципам и методам социализма.

Наконец, к третьему течению принадлежали средние группы, либеральная демократия и умеренные социалисты. Это течение искренно стремилось к укоренению в Германии демократического строя в виде существующей теперь республики и парламентаризма.

В среде групп, из которых оно составлялось, было желание сговора и сотрудничества с западными соседями и разрешения, в частности, вопроса о Восточной Европе в согласии с ними.

Правительство и его центральные органы состояли, конечно, из представителей первого и третьего течений. Крайние левые в Германии были недостаточно сильными, чтобы удержаться на поверхности. Настоящая борьба шла и идет лишь между теми, кто желает возврата к старому, и теми, кто жаждет мира со всеми соседями и параллельного совместного роста всех истинно демократических государств в сторону наивысшего расцвета духовной и материальной культуры.

От того или иного отношения держав Антанты, в особенности Англии и Франции, к Германии зависит исход этой внутренней борьбы, происходящей в Германии. 70 миллионов немцев не могут прокормиться плодами той территории, которую они занимают. Как страна высокоразвитой индустрии и промышленности, Германия должна иметь свободный доступ на мировые рынки. Но особенно необходим сейчас свободный путь для ее товаров на Восток. С искусственным заграждением этого пути державами Антанты есть все данные для торжества правых и взрыва негодования, голодных бунтов и опасных выступлений со стороны рабочих и крайних левых групп. Наоборот, если Германии не будут чинить препятствий в ее стремлениях к мирному завоеванию восточноевропейских рынков, то тогда победа окажется за строителями новой демократической Германии.

Сильное влияние Англии на политику Германии уже сказалось на истории признания Балтийских государств. Особенно рельефно это выступило в договоре Германии с Латвией, который был заключен незадолго до юридического признания Латвии Англией (а вслед за ней Италией и Францией). В этом договоре Германия обязалась механически признать Латвию с того дня, когда она, Латвия, будет признана державами Антанты.

В отношениях с большевиками Германия также шла по стопам Англии. Как только Англия подписала торговый договор с Советской Россией, так тотчас же закипела работа по скорейшему заключению торгового соглашения Германии с Совдепией.

Как и всегда побежденный, Германия проявляет много склонности к координированию своих действий с политикою других государств. Но если немецкий народ не увидит в ближайшем будущем в этой политике западных сильных соседей перемены в сторону благожелательности, если он по-прежнему будет чувствовать себя закупоренным со всех сторон, то тогда Германия может стать очагом неисчислимых бедствий для всей Европы и всего мира.