Морис Котрелл - Белые божества инков

Архитектура Мачу-Пикчу (см. вкладки 14 и 15) характерна для развитого стиля инков, со стенами из плотно примыкающих друг к другу каменных блоков, препятствовавших проникновению солнечного света внутрь зданий. Окна домов тоже закрывались точно подогнанными каменными блоками. Такая картина характерна для большинства зданий, но не для обсерваторий, откуда производились наблюдения за небом. Отсутствие окон снова позволяет предположить, что инки предпринимали всяческие усилия для защиты от дневного света.

Стоит также упомянуть о каменных цилиндрических опорах для крыши, довольно нелепо торчащих из стен на разных уровнях. Согласно археологической реконструкции (вкладка 14а) крыши делались просто из травы, соломы или тростника на деревянной решетке. Но цилиндрические каменные опоры (см. вкладку 14а-е) несоразмерно велики для такой цели. Более вероятно, что крыши сначала крыли медными листами, похожими на те, которые были обнаружены в гробнице правителя Сипана, или еще более тяжелыми, а затем покрывали соломой или тростником. Плотно прилегающие камни не только закрывали дневной свет, но и (вместе с медными листами) заземляли все сооружение, защищая его от воздействия электрических полей.

Географическое расположение города в верхней части горного склона открывало доступ для мощных магнитных полей, связанных с воздействием Солнца и не подверженных магнитным аномалиям, преобладавшим в речных долинах. Все эти факторы, вместе взятые, стимулировали выработку мелатонина у обитательниц города, что, в свою очередь, способствовало увеличению содержания половых гормонов прогестерона и эстрогена. Ценные медные листы были сняты при уходе из города, когда солнечная активность вернулась к нормальному уровню и плодородие начало восстанавливаться (около 1520 года).

Замечательные архитектурные навыки инков использовались по всей империи, от Тиауанако в боливийских нагорьях до долины Куско и горных пиков Мачу-Пикчу.

Заземление с помощью медных скоб тоже пользовалось широким распространением.

Остается лишь один животрепещущий вопрос: где инки приобрели свои знания о «тайной науке» Солнца и развитые технологии, позволявшие им резать, размягчать и отливать камень?

Лучшие труды по перуанской мифологии были составлены испанскими хронистами вскоре после Конкисты. Одним из них был уже упомянутый Гарсиласо де ла Вега, родившийся в Куско в 1540 году. Он был сыном испанца Гарсиласо де Веги, прибывшего в 1534 году из Испании вместе с Педро де Альварадо. Его матерью была перуанская принцесса, племянница одиннадцатого инки Уайна Капака. Гордый своим происхождением, он избрал для себя титул Гарсиласо Инка де ла Вега и получил хорошее римско-католическое образование, несмотря на ужасы и беспорядки, сопровождавшие первоначальный этап становления испанских колоний в Южной Америке.

В возрасте 20 лет он приплыл в Испанию, где поступил на военную службу и быстро поднялся до капитанского чина. Но не все шло хорошо. «Скелеты в семейном шкафу» Гарсиласо затмевали его достижения; позор на фамильном имени, запятнанном предполагаемой неверностью его отца испанской короне, привел к постыдному изгнанию сына из общества. Он вышел в отставку бедным и в долгах, уединился в кордовском поместье и стал писать книги о том, что любил больше всего: о днях своего детства в стране инков.

Его «жизненная неудача» открыла путь для блестящей литературной карьеры: в 1609 году вышла в свет первая часть «Commentarios reales de los Incas», представительный труд по истории инкской империи в Перу. Вторая часть, описывавшая историю Конкисты, была опубликована в 1616 году, незадолго до смерти Гарсиласо де л а Веги в возрасте 78 лет. Он умер состоятельным человеком.

Никто не мог соперничать с Гарсиласо де ла Вегой в вопросах родословной инкских правителей. Лишь он, в чьих жилах текла кровь инков, мог отдать должное этому народу и вспомнить истории о золотом веке славы и величия инкской империи, которые слушал на коленях у своей матери.

Перуанец Сьеза де Леон с тринадцатилетнего возраста начал писать первую часть своей «Cronica del Peru», впервые опубликованную в 1553 году, когда ему самому исполнилось 32 года. Вторая, третья и четвертая части либо не были завершены, либо остались неопубликованными. Его повествование касается главным образом географических и топографических особенностей региона, но в своих путешествиях он старался не упускать возможности поговорить с местными жителями об их истории и традициях.

Историк Хуан де Сармьенто посетил Перу в начале 1550-х годов в качестве президента Совета Новой Индии (высокая административная должность), горя желанием написать историю новой испанской колонии. Благодаря своему положению он мог беседовать с инкскими аристократами, открывшими ему секреты своих легенд и преданий. В результате появился так и не опубликованный 400-страничный манускрипт под названием «Relation de la sucesion e governo de las Incas Senores naturales que fueron de la provincias del Peru у Otras cosas tocantes a aquel Reyno para el lit mo».

Другой испанец, Хуан де Санта Крус, провел несколько лет в беседах с инками, что привело к появлению его «Истории перуанских древностей», впервые опубликованной около 1625 года, — труда, посвященного фольклору и мифологии древних перуанских цивилизаций.

Среди прочих известных авторов и публикаций можно назвать отца Мартина де Моруа («Historia del origen у genealogia real de los reyes Incas del Peru», 1546), отца Хосе де Акосту («Естественная история инков и их нравы», 1590), Кристобаля де Молина («Инкские сказания и ритуалы», 1573) и отца Бернабе Кобо («Historia del Nuevo Mundo», 1653). Наиболее авторитетные западные труды были составлены Уильямом Г. Прескоттом («История завоевания Перу», 1893), Джоном Флемингом («Завоевание инков», 1970) и Вольфгангом фон Хагеном («Древние царства солнцепоклонников в Центральной и Южной Америке», 1962).

При обращении к мифологическим источникам следует помнить, что между строками скрыта историческая канва. По словам Прескотта,

«…такие легенды не следует считать легкомысленными выдумками, а их сходство с легендами других далеких народов не кажется необъясним, если рассматривать их в истинном свете. Те самые мифы, которыми пренебрегали как «лживыми сказками», оказываются источниками исторических сведений в таком смысле, о котором и помыслить не могли их создатели и хранители традиции».

Лучшим примером этого принципа является правитель Пакаль, зашифровавший свои секреты в архитектуре, ювелирных украшениях и резьбе; он обратился к «мифологическому» пантеону богов майя, зная, что их можно использовать, словно актеров в пьесе, чтобы передать человечеству тайные знания, когда придет время. Тогда и только тогда замысел, скрытый в «мифе», будет раскрыт и актеры в полном облачении исполнят великое театральное действо под названием «Тайны крышки саркофага из Паленке».