Знание-сила, 2008 №04 (971)

Превращением «роковой» (ударение можете ставить в двух местах сразу) музыки в обязательный атрибут современного молодого человека она в значительной степени обязана совсем другим ее потребителям - неформалам, под которых «косят» (а может, и являются ими на самом деле) студенты из общежития. Тот же Сергей Дунаев пишет о них не без иронического, но глубокого уважения: они сделали музыку своим жизненным стилем, то есть позволили музыке сделать себя. Несмотря на свою численную незначительность, впечатление они производят наиболее нетривиальное. Именно в их среде произрастают те социальные стандарты, которым предрешено через некоторое время начать незаметно восприниматься всем поколением чем-то органичным и само собой разумеющимся. Таково свойство действительно творческой среды.

Неформалы - та социальная среда, которая так и не была инкорпорирована ни в один из политических проектов и которую в основном пытались ангажировать программой «Голосуй или проиграешь!» Это далеко не однородное движение, но надо признать, что оно обладает задатками внутренней солидарности и стилистической узнаваемостью. Они не любят «попсу», не уважают деньги (хотя и не строят из их отрицания жизненную философию), в меру прозападны, хотя далеко не до такой степени, как «золотая молодежь», и ходят в свои собственные клубы. Клубная культура, вернее, само ее наличие, позволяет говорить о музыкальных предпочтениях как о статистически верифицируемом явлении.

Прежние неформалы времен Гребенщикова и Цоя протестовали против удушающей, затхлой атмосферы позднего «совка». Нынешние неформалы, как и на всем свете, протестуют против власти взрослых и всевластия денег, которых хочется, но заработать пока не удается. Некоторые так и не научатся, и некоторые из этих некоторых - принципиально; может, благодаря их влиянию и другие усвоят, что деньги - не самое главное в мире, или, по крайней мере, научатся жить так, как будто они действительно так думают.

А пока жизнь молодежи так или иначе пронизана музыкой. Как правило, вовсе не любимой музыкой неформалов, а обыкновенной «попсой». Социолог Павел Лебедев даже установил, за что они ее любят. Постоянных молодых потребителей «попсы» (или, выражаясь более культурно, музыкального мейнстрима) он по результатам опроса разделил на четыре группы. Первая, и самая многочисленная (43,3% опрошенных) - «всеядное большинство»: они ценят в музыке и ее «танцевальность», и запоминаемость слов, и эмоциональный заряд песни, и качество ее исполнения, и отношение к музыке близких, чье мнение для них важно. «Альтернативщикам» (очевидно, группе, в каком-то смысле близкой к неформалам - хотя бы повышенной избирательностью вкуса; их 21,3%) все это неважно, кроме одного-единственного обстоятельства: качества исполнения. Эта группа выделяется среди всех прочих: половину ее составляют молодые москвичи (в предыдущей они оказались в меньшинстве, а в большинстве - жители Екатеринбурга: исследование проходило в Москве, Воронеже и Екатеринбурге), в ней чуть больше мужчин (в первой решительно преобладали женщины) и образование в ней повыше, чем в других. Они существенно меньше других смотрят по телевизору MTV, Муз-ТВ и особенно передачи типа «Фабрики звезд» и «Золотого граммофона», реже других ходят в клубы и на дискотеки, зато чаще остальных посещают концерты (только - не обольщайтесь - в основном не Брамса и не органной музыки).

Третьей группе, которую социолог назвал «тихие и скромные» (15,8%), не важно как раз качество исполнения, зато важны текст и динамичность музыки, делающая ее пригодной для танцев. Здесь оказалось много жителей Воронежа, в основном мужчин (эмоциональность музыки для них тоже была не важна) со средним специальным образованием. Они явно не стремились самоутверждаться за счет своих музыкальных вкусов и, судя по всему, это далеко не самая важная часть их жизни. Во всяком случае, телевизионные концерты они смотрят еще реже, чем «альтернативщики», в клубы, дискотеки и на концерты ходят реже, чем в среднем по выборке.

Наконец, «клабберы» (19,6%) ценят в «попсе» прежде всего ее пригодность для дискотеки, то есть ее динамичность и ритмичность. Они следят и за качеством исполнения, но для них совершенно не имеет значения ни текст, ни эмоциональная насыщенность композиции - зато важно отношение к ней «своих». Здесь опять оказалось много жителей Воронежа, мужчин самых младших возрастов.

Это и есть мимолетный портрет молодежи «в целом» по отношению к тому, что все аналитики считают «системообразующим элементом» современной молодежной культуры. Можете сами прикинуть, насколько в действительности ритмы «роковой» музыки определяют взгляды, предпочтения, образ и стиль жизни большинства. Хотя именно стиль-то они и определяют - точнее, множество разных стилей, как музыкальных, так и жизненных. Порой нам кажется, что все это - одно и то же. Но послушаем человека понимающего, все того же Сергея Дунаева: «Видимо, даже идеологические фантасты, занятые этим безнадежным делом, сознают, что пытаются использовать компаративный подход в отношении безнадежно далеких базовых стилевых субстратов, в основе своей непригодных для какой- либо конвергенции».

Но серьезные сдвиги в культуре и в образе жизни (как, впрочем, и в политике, и в литературе, и во всем остальном) определяет активное меньшинство. Однако свершившимся сдвиг, наверное, можно считать только тогда, когда стиль (идея, религиозная догма и так далее) становятся обязательными для большинства: нравится - не нравится, а делать вид, что исповедуешь и предпочитаешь, обязан. В этом смысле культурный сдвиг молодежь уже совершила.

А теперь - дискотека.

Ольга Балла

Религиозные практики в современной России: Сборник статей.

- М.:Новое издательство, 2006. - 400 с.

- (Новые материалы и исследования по истории русской культуры. Вып. 3).

Большинство материалов этого совместного русско-французского сборника действительно - о России. О России большой, разнообразной, сложносоставной: здесь и старообрядцы, и иудеи, и мусульмане, и весьма разнородные адепты местных культов, вплоть до новейшего поклонения камням в музее-заповеднике «Коломенское». Две статьи - о религиозной жизни во Франции: есть с чем сравнить здешние обыкновения. И что же? Очень похоже на то, что люди, по существу, везде одинаковы. Во всяком случае - в своих отношениях с божественным и трансцендентным.