Знание-сила, 2008 № 03 (969)

В другом методе используют видеокамеру, помещая ее, например, в оправе очков. Миниатюрный компьютер преобразует изображение в сигналы, которые поступают в микросхему, встроенную в сетчатку глаза. Далее схема та же: зрительный нерв, головной мозг.

В США некоторым слабо видящим пациентам уже имплантирован протез сетчатки. Теперь они могут даже различать буквы, правда, не все. Недостаток данной модели в том, что она работает лишь при ярком освещении, но, как полагают, через пару лет появятся имплантаты сетчатки, которые помогут их обладателям ориентироваться и в полутемных помещениях, и в час сумерек.

По схожему принципу устроены и протезы внутреннего уха. Они преобразуют звуковые волны в электрические импульсы, которые возбуждают слуховой нерв. Этого, впрочем, недостаточно, чтобы распознавать речь. Нужен дополнительный процессор речи, который фильтрует окружающие шумы и выделяет слова, произнесенные на их фоне. Этот процессор носят за ухом, как обычный слуховой аппарат.

Пока многие нейропротезы находятся в стадии разработки. Их нормальная работа зачастую зависит от таких субъективных факторов, как рост и вес пациента. В ближайшие десятилетия появятся куда более изощренные системы, которые, хоть и не принесут окончательного исцеления, намного облегчат жизнь больных.

Итак, какое бы направление современной нейрологии мы ни взяли, идет ли речь о восстановлении некоторых утраченных функций головного мозга или же о чтении мыслей, ученые вновь и вновь убеждаются, насколько сложным органом является наш мозг, венец эволюции. Сравнивая современную компьютерную технику с этим «аппаратным обеспечением», получаемым нами от рождения, мы опять же понимаем, насколько последнее — тот самый мозг — совершеннее и гибче техники, которую мы придаем ему в подспорье. Даже мозг скромной мухи превосходит многие компьютерные системы в умении быстро и точно рассчитать необходимые параметры приземления на крохотном участке пространства. Если соотнести эффективность работы этого миниатюрного счетного устройства, спрятанного в голове мухи, с его массой, то с этим органом тела насекомого и близко не сравнится любой, самый мощный компьютер, которым располагают лучшие военные и научные центры мира.

Что уж говорить о человеческом мозге, этом сложнейшем агрегате, об аналоге которого потомкам остается только мечтать! Эти сто миллиардов нервных клеток — их едва ли не больше, чем звезд в Галактике — эта «вселенская паутина нейронов», притаившаяся под сводом черепа каждого человека, еще долго будет изумлять тех, кто примется изучать, как рождается мысль. И все-таки даже лучший в природе компьютер — «живую машину мозга» — можно переналаживать, обновлять, используя ее потаенные ресурсы. Как ни совершенен человек, но и он в крупнейших научных лабораториях мира — всего лишь «модель для сборки». Чем еще удивят нас вести из этих лабораторий? Даже в самых безнадежных ситуациях жизнь всегда начинается заново.

Идет подготовка к операции на головном мозге

Летом 2007 года в шотландском Ливингстоне был продемонстрирован первый протез руки, все пальцы которого могут двигаться независимо друг от друга, ведь каждый из них снабжен миниатюрным двигателем. Протез управляется электрическими сигналами, возникающими в мышцах культи руки. Особо чувствительные электроды, расположенные на поверхности кожи, фиксируют эти сигналы. Другое преимущество этой руки, разработанной фирмой Touch Bionics, в ее модульном строении: если один из пальцев сломается, его можно заменить другим. По словам создателя протеза Дэвида Гоу, научиться им пользоваться можно в течение нескольких минут.

По методу, предложенному японскими учеными, можно с помощью одной-единственной донорской роговицы помочь 20—40 больным. Офтальмолог Теруо Окано разрезает донорскую роговицу на крохотные дольки и помещает их в питательный раствор, где в течение двух недель они разрастаются, достигая полутора сантиметров в поперечнике. Подобную роговицу можно пересадить пациенту всего за пять минут, причем ее не нужно пришивать — нет, она быстро срастается сама. Это позволяет избежать инфицирования больного, а также — отторжения роговицы.

Любой из нас может поучаствовать в «сборке своего тела» уже сейчас — достаточно лишь обратиться к пластическому хирургу. Рекламу подобных клиник легко найти на страницах популярных изданий. О людях этой профессии показывают фильмы по телевидению, к их услугам, уверяют нас, прибегает вся «гламурная элита мира сего». Так что нам, полуфабрикатам, прямая дорога — копить деньги и выбирать нужную клинику, менять свой body-code, «код тела».

Однако очень часто надежды пациентов, решившихся на пластическую операцию, остаются обмануты. И дело тут не в квалификации хирургов, а в завышенных ожиданиях пациентов. Они рассчитывали, что после операции станут другими людьми. У них же лишь слегка изменится внешность, причем многие даже не обратят внимания на эту «косметическую правку» или не оценят ее. Вскоре после операции некоторые вновь примутся ненавидеть свое тело, думая, что это оно одно мешает им радоваться жизни. Так что, как шутит один из модных в Европе мастеров скальпеля Вернер Манг, «если кто, может быть, и бывает счастлив после такой операции, так это сам пластический хирург, и уж, конечно, беднее он от этого не становится».

Стоит добавить, что подобные операции очень выгодны, а потому ими рискуют заниматься даже малоподготовленные люди. К примеру, в Германии каждая десятая «модная операция» оказывается неудачной. По некоторым оценкам, лишь каждый двадцатый практикующий пластический хирург в этой стране имеет необходимую для этого квалификацию. Можно предположить, что в наших российских реалиях последняя цифра окажется на порядок ниже.

Тот же Вернер Манг в интервью журналу «Р. М.» признался, что четверть всех операций, проводимых в его клинике, — это попытка устранить вред, причиненный каким-нибудь неумелым хирургом. «Вы и представить себе не можете, как порой измываются над телом пациента горе-врачи. Я как-то извлек из груди женщины... мочалку — ее запихнули туда вместо силиконовой подушки во время дешевой операции, проведенной где-то за границей». Можно долго перечислять последствия таких операций: свищи в животе после неудачных подтяжек, паралич отдельных лицевых мышц после лифтинга, нарушения зрения и косоглазие после «косметической правки» век, рубцы, напоминающие лунный ландшафт после удаления жира, потеря обоняния после изменения линии носа или «усыхание сосков после операций на груди» (В. Манг). Люди, мечтавшие стать «молодыми и красивыми», становятся «уродливыми и больными».