Знание - сила, 2007 № 02 (956)

В 1331 году Иван просто «выбил» из Новгорода дополнительный платеж «закамским серебром» и таким образом добился согласия хана Узбека на передачу ему всего Владимирского княжения. Более того, тогда же он получил Стретенскую половину Ростова.

А вскоре он загадочным образом овладел еще рядом стратегических точек, ведущих на север: Галичем, Угличем и Белозером. Началось с того, что он выдал своих дочерей за ростовского, белозерского и ярославского князей, создав таким, образом «родственную» зависимость этих территорий от себя. А потом он каким-то образом «прикупил» Углич, Галич и Белозеро. Вопрос об этих «куплях» Калиты стал предметом очень острой научной дискуссии, не утихавшей длительное время: почему он купил именно эти территории?

Но если посмотреть на это в разрезе борьбы Москвы с Тверью за выход к северу, то ответ кажется очевидным: не совершая больших территориальных захватов (то есть не вызывая опасений татар в своем значительном усилении), Калита смог получить свой «коридор» на север. Это была цепь «опорных точек», свой «кордон», который шел с юго-востока на северозапад. И Тверь в него упиралась. Теперь Москве выход на север был доступен, а Твери закрыт!

Но пробиться на север — это было только полдела.

Надо было еще найти, куда сбывать «мягкую рухлядь» и прочие северные товары.

Тверь, к слову сказать, эту проблему по настоящему так и не решила. Тверские князья пытались перетянуть из Новгорода на себя торговлю с ганзейскими и прибалтийскими городами, но Новгород, конечно, не дал. Более того, Новгород в иных договорах, когда мог, «требовал», чтобы тверской князь продавал ему свою дань. Цену при этом назначали, конечно, новгородцы.

Москве нужен был свой рынок, чтобы он был бы стабильным и независимым от ее конкурентов.

Чтобы она смогла на нем выигрывать и получать хорошие цены. Была возможность пробиваться на восточные рынки вниз по Волге: на рынки Сарая, Булгара или дальше. И московские купцы, конечно, туда ездили. Но, думается, что Калите на первых порах не хотелось привлекать внимание татар к росту своих богатств.

Поэтому самым удачным для Москвы во всех отношениях было направление на юг, на итальянские колонии в Крыму. Это был большой и активно развившийся рынок, тесно связанный с другими рынками, как европейскими, так и азиатскими. Меха в Причерноморье стали очень ходовым товаром еще в XIII веке. Скорей всего, устанавливать контакты с городами колониями Крыма начали еще тверчане задолго до Калиты. Мы знаем, что ватаги, которые отправлял на в Заволочье великий князь Андрей Александрович в самом начале XIV века (до 1304г.), возглавлял некий Ондрей Критский. Видимо, Критский происходил из Причерноморья, являясь греческим или русским купцом, предки которого были родом с острова Крит.

Надо полагать, что Иван Данилович не сразу пришел к мысли о возможности привлечения итальянцев. Но, думается, что чем больше мехов должно было поступать с севера, тем острее вставал вопрос о сбыте, тем скорей возрастал интерес к Крыму и к привлечению крымских торговцев в Москву. Князь понимал, что отпущенное время очень ограничено, и в конечном итоге, Иван Калита сформулировал предложение, от которого нельзя было отказаться: он предложил Матфею Фрязину в кормление одну из самых богатых своих провинций, Печору на условиях уплаты князю половины прибыли. Мы не знаем, в каком году итальянцы открыли свою «концессию», но думается, выигрыш князь почувствовал довольно быстро. Итальянцы стали сами собирать дань на севере, сами организовывали ее доставку до берегов Черного моря и ее продажу и выплачивали князю положенное. Впрочем, выиграл не только князь.

Началось быстрое развитие московской торговли, и уже к середине XIV века в Москве сформировалась корпорация торговых гостей «сурожан», состоявшая как из иностранцев (итальянцев, греков), так и русских купцов. Они вели широкую торговлю с городами Причерноморья, продавая там русские меха, и привозя на Русь предметы роскоши, такие, как вина, бумагу, различную утварь. У них вскоре появилась своя собственная церковь, стоявшая на границе Китай-города. Академик М.Н. Тихомиров отметил, что торговля с Причерноморьем в XIV веке была основной, «определяющей торговое значение Москвы», а сурожане, или как они еще назывались, гости, останутся главной и самой влиятельной прослойкой купечества, ее верхушкой, занимающей исключительно привилегированное положение в русском обществе.

Близость корпорации гостей ко двору Калиты и его наследников показывают, что их отношения носили особый, доверительный характер, и видимо, итальянцы выполняли какие-то особые поручения великого князя. Но близкие и доверительные отношения Москвы строились не вообще с итальянским купцами, а именно с генуэзцами, только с ними. Уровень доверительности был таков, что, например, кандидат в митрополиты Пимен спокойно под расписку занял «у фряз» в Константинополе почти 2000 рублей.

Можно предположить, что особые отношения с корпорацией сурожан строились, в том числе, на том, что она была определенным образом организована. Есть немало оснований предполагать, что в дальних поездках на крайний север участвовала целая группа гостей-сурожан, как итальянцев, так и русских, которые представляли собой объединение военного или полувоенного типа. В принципе, это логично, ведь в то время торговля была связана с дальними и опасными поездками и требовала владения оружием не меньше, чем умение торговать. Купцы торговали в основном дорогими товарами, их надо было охранять. Требовалась определенная организация, умение владеть оружием, что сближало такую купеческую организацию с боярскими отрядами. Мы можем с полным основанием предполагать, что и в подчинение северных земель Москве итальянские гости сыграли известную роль. По крайней мере, в сообщении летописи о походе на Двину конца XIV века «купецкие люди и все их вои» показаны как самостоятельное боевое подразделение.

Восприятие купеческой организации как полувоенной, несущей «службу» способствовало тому, что верхушка ее могла перейти в разряд боярства и получить за свою службу земельное пожалование от князя. И мы знаем несколько имен гостей, кому удалось этого добиться, стать «гостем и боярином великого князя» одновременно. Это Некомат, Степан Ховра, Андрей Фрязин. Мы знаем, что они и другие гости получали во владение землю, что нашло отражение и в названии ряда населенных пунктов. Например, так возникла деревня Фрязино под Москвой (теперь город Московской области), деревня Фрязиново под Вологдой (сейчас район г. Вологда), деревня Сурожик, упомянутая в завещании Калиты и пр.