Знание-сила, 2006 № 11 (953)

"Архитекторы привыкли потакать во всем политикам, — подчеркивает Геркан в интервью немецкому радио, — а те думают, что можно соединить прогресс и традиции, возводя, с одной стороны, грандиозные постройки, а, с другой стороны, украшая их традиционными элементами, — словно накалывая на одежду брошку или увенчивая вишенкой праздничный торт. Например, взять и прилепить к зданию крышу пагоды или чем-то украсить фасад. Получаются вульгарные, крикливые постройки — и потому недолговечные".

"Я вовсе не собирался строить здания наподобие пагод, а использовал друг ие приемы. Скажем, когда-то китайцы жили большими семьями; отдельные жилища домочадцев группировались вокруг внутреннего дворика. Эта идея пригодилась теперь". В Лучао будет сооружено 13 жилых кварталов — "больших семей". Внутри каждого — свой особый центр, свой "внутренний дворик", да еще и небольшое озеро. Каждый квартал окружен парковой зоной шириной до полукилометра и напоминает каплю воды, скатившуюся в заросли, островок цивилизации, затерянный среди первозданной зелени. В свою очередь, отдельные жилые комплексы тоже выглядят как семейный дом с двориком посредине. Город Лучао, словно русская матрешка или фрактал, повторяет сам себя на любом новом уровне.

В Лучао человек — снова мера всех вещей. Здесь во главу угла ставятся человек, его возможность и право жить в согласии с соседями, проводить вместе с ними много времени на улицах и в двориках. Вместо зверька, загнанного в каменные джунгли, он становится обитателем идеального города. Максимальная высота зданий Лучао не превышает 38 метров. Высотные здания отнесены на периферию города. Здесь нет и так называемых деловых кварталов — конгломерата офисных зданий, которые по вечерам, шутят архитекторы, становятся безлюдными, как пустыня Гоби или Сахара.

Радиальные линии поделят территорию города на клеточки, разрезав ее, как шахматную доску — диагонали, и сделав похожей на колонии римлян. Воды болот соберутся в каналы, которые протянутся по всему городу, превращая его в "Венецию Востока", освежая и охлаждая воздух, защищая горожан от пыли и духоты (правда, скептики предрекают, что вода в каналах будет затхлой, стоячей).

Символом Лучао стала "Облачная игла" — стальная скульптура высотой 300 метров, возведенная посреди озера. Из отверстий, усеиваюших ее, вырываются водяные пары. Они окутывают металлический столп облаком, напоминая издалека огромный парус, наполненный ветром. Ночью облако ярко мерцает в свете прожекторов. Время от времени оно каплями проливается на озеро, рисуя один за другим круги на воде. Из такой капли однажды и родился целый город — город-мираж, что застыл на грани суши и воды. "Лучао — рожденный из капли".

Новый город становится местом народных гуляний. Из любого жилого квартала можно пешком добраться до центра города всего за четверть часа. Впрочем, в Лучао будет много автобусных и трамвайных маршрутов. Так что, его жители могут отказаться от былого символа престижа — автомобиля. Это поможет решить проблему загрязнения окружающей среды. "Лучао — это город не машин, а людей". Просторный светлый город, утопающий в зелени, поразительно чистый город.

Подобный подход совершенно противоречит укоренившемуся в Китае американскому взгляду на улицы исключительно, как на транспортные артерии, и на человека, как на существо, которое передвигается по городу лишь на автомобиле (велосипеде). В города возвращаются тысячи пешеходов. Они разгуливают по улицам, разговаривают, философствуют, как подлинные перипатетики. — одним словом, проводят большую часть времени на воздухе, живут в двориках, на улицах и площадях, словно играют пьесу, поставленную при большом стечении народа. Живут так, как жили на Востоке, да и в Европе, с незапамятных времен.

Будущее покажет, станет ли Лучао подлинным оазисом в экологически грязной среде, райским уголком посреди грешного мира. "Конечно, многие инвесторы предпочли бы застроить всю эту территорию громадными офисными башнями, чтобы оптимально использовать доставшиеся им участки, да и любые попытки ограничить автомобильное движение в городе кажутся им пока странными, — говорил в одном из интервью Геркан. — Но я не хотел бы, чтобы Китай в своем развитии повторял ошибки, допущенные некогда Западом".

Пока проект Геркана—лишь перечень пожеланий. Но сбудутся ли они? В принципе, архитектор не имеет реальных рычагов для их осуществления. Да и сама реальность выглядит в Китае совсем не идиллически. Вот как описывает Геркан увиденную им картину:

"В квартирах нет никакого настила на полах, под ногами лишь голые каменные полы. Дверей в комнатах нет и в помине, как нет умывальников и ванн, не говоря уж об унитазах. Большинство китайцев не может купить недвижимость, а потому они довольствуются тем, что покупают вместо нормальной квартиры бетонную коробку — "каркас" жилья. Есть водопроводная труба, и есть сточная труба — последнюю можно использовать как туалет. Нередко жители подобных "квартир", чтобы приготовить обед, разводят огонь прямо на полу — в лучшем случае у них есть простенькая газовая плита. Сидят на матрасах, расстеленных в комнате. Так люди готовы жить годами. И вот мы предлагаем наши дома, отвечающие всем европейским стандартам, и комфорт, с которым тут ничто не сравнится".

В Лучао немецкая основательность схлестнулась с китайской торопливостью. "По вопросам качества строительства нам приходится постоянно вести суровые бои. Что пользу в идеальной планировке, если заказчик стремится выбрать самые дешевые материалы, а в строительных фирмах нет квалифицированных рабочих? Здесь многие думают: "Зачем строить на века, если лет через тридцать на месте этих зданий можно будет возвести какие-нибудь небоскребы повыше, поэффектнее, — а эти пусть пока постоят?" Если в Китае не приучатся думать о завтрашнем дне, страна скоро превратится в один огромный музей строительной халтуры" — в великий китайский "хламострой под открытым небом".

В Китае — экономический бум, и десятки миллионов людей из сельской глубинки едут в города в надежде улучшить жилишные условия и получить хорошо оплачиваемую работу. Всем им нужно где-то жить. Так на окраинах крупных городов вырастают свои "шанхаи". На 15 тысяч человек. Пятьдесят тысяч. Сто тысяч. Тут не до планировки и архитектурных изысков, туг вырастают унылые многоэтажные башни — массовый продукт китайских "Чайна-строев". Дешевизна рабочей силы облегчает получение прибыли.

Подавляющее большинство строителей в Китае — приезжие из других районов страны, не имеющие опыта работы. В Шанхае, например, таковых — два-три миллиона. Многим попросту негде жить. Они днюют и ночуют на стройке, спят в вагончиках, бытовках или просто под навесом, а работают по 14 часов в день. На вопрос о технике безопасности репортер немецкого журнала "Spiegel" получил такой ответ: "Это — Китай. Тут в любую минуту может настать твой черед умереть".