Знание- сила, 2006 № 10 (952)

Самцы аргентинского земноводного — ринодермы Дарвина — захватывают яйца, отложенные самками, в особый горловой мешок, расположенный под кожей на груди и брюхе. Одновременно в нем помещаются от двадцати до сорока яиц. Здесь из них появляются личинки и вырастают до головастиков. Теперь-то они рождаются заново, внезапно выпрыгивая из своей колыбели.

Самка еще одной амфибии — древолаза, обитающего в Перу, — подобно большинству животных, носит малышей у себя на спине. Зато — не в пример остальным — она еще и кормит их... собой. Головастики сидят на клейкой спине, прочно прилипнув к ней, и потихоньку ее облизывают. Самое удивительное, что другие животные, вздумай они разделить трапезу малышей, мигом упали бы замертво. Кожа этой ярко-красной амфибии очень ядовита. Она смертельно опасна даже для нас, людей. Недаром индейцы издавна приготавливают из нее яд кураре, смазывая им стрелы. Что ж, что человеку — смерть, юному древолазу — здоровье.

Сидя на спине мамы, рассекают гладь вод «гадкие утята» — птенцы лебедя. Среди теплых и мягких перьев уютно помещаются сразу трое малышей. Здесь их не достать врагам. Стоит лишь показаться вороне или щуке, как мама ловко вывернет шею и ударами клюва обратит хищника в бегство. А если она упустит из виду его приближение, поможет супруг. Он плывет рядом — зримое воплощение «лебединой верности», — и охраняет семью.

Кому приятно лежать, зарывшись в шерсть или перья, а кто-то, например, детеныши аллигаторов согласны поспать и на чешуе. Лишь бы при маме быть! Крокодилы, хоть они животные и страшные, но в младенческом возрасте сами часто попадают на зубок питонам, варанам или орлам. Вот почему, словно живя по правилу «береженого Бог бережет», малыши даже играть заползают маме в пасть, резвясь среди ее зубов и прячась за их частоколом. Есть в такой жизни и неудобства. Так — в отличие от тех же амфибий — им голодно на маминой спине: даже яда завалящего здесь не найти. Приходится ловить насекомых. Когда же малыши подрастут и одними мушками сыты не будут, они покинут мамину спину, попрощавшись с парой десятков собратьев.

Что ж, покинем и мы эти ясли лесов, степей и рек, оставив малышей крепнуть и проходить свои школы и университеты. Для них, еще недавно таких слабых и маленьких, начинается взрослая жизнь. А это уже тема других рассказов...

(Использованы материалы журнала " Р. М.")

Будущее медицины, какое оно, кто это может знать? В первую очередь это конечно же великие врачи. С вершин, достигнутых в настоящем, будущее виделось им таким:

"Чем зрелее практический врач, тем более он понимает могущество гигиены и относительную слабость лечения, терапии...". Г. Захарьин.

"Задача врача не столько лечить болезни, сколько предупреждать их".

М.Я. Мудров.

"Я верю в гигиену, вот где заключается истинный прогресс человечества. Будущее принадлежит медицине предупредительной".

Н.И. Пирогов.

"Главнейшие и существенные задачи практической медицины — предупреждение болезней". С.П. Боткин. "Идеалом медицины является не умение распознавать и лечить болезни, а предупреждать возможность их развития, уничтожая причины и условия".

З.П. Соловьев.

Итак, все они видели, что будущее здравоохранения есть предупредительная или профилактическая медицина. Предупредительная скорее всего понималась ими как направленное предупреждение возникающих болезней, а не просто в терминах "не пить", "не курить", "жить без стрессов", "питаться ангельской пищей". В общем, дышать чистым воздухом, потреблять чистую воду и продукты питания, вести разме

ренный образ жизни и много чего другого. Это наводит на мысль, звучащую абсурдно — " жить-то, в общем, вредно".

"Врач должен обладать глазом сокола, руками девушки, мудростью змеи и сердцем льва", — таковы требования к врачам, которые сформулировал Авиценна еще в далеком прошлом, тем не менее они остаются справедливыми и как требования к современным врачам, правда, с несколько другим смыслом. Тут надо заметить, что и практикующие, и будущие врачи слышать о профилактике не горят желанием. В разговоре с преподавателем кафедры гигиены услышал: нынешние студенты-медики не любят предмет гигиену, они нацелены на лечение. Все они, по сути, есть нынешние и будущие слуги фармпромышленности, проводники ее корыстолюбивых планов. В этом они видят залог своего благополучия и процветания. Окажется ли верным соображение "на наш век хватит" — совсем не очевидно. Фармация сейчас, если судить по многим высказываниям медиков на этот счет, практически зашла в тупик. Исчерпал себя сам принцип создания и применения лекарств, его кпд — не более одного процента. С целью вырваться из этого тупика уже сейчас ведутся работы по многим направлениям, призванные принципиально иными способами решать лечебные задачи. Одно из направлений разрабатывает уже сегодня протеомика — новая наука, изучающая белки, основу жизни. Определяя набор белков в больном органе пациента (снимая белковое фото органа) с помощью специальных биочипов на основе нанотехнологий (по затратам времени это минутное дело), можно создавать для него индивидуальное лекарство, которое может быть доставлено к его пораженным клеткам, опять-таки, на основе использования нанобиотехнологических подходов.

Юрий Михайлович Петренко, доктор биологических наук, профессор Российского Медицинского Университета, размышляет о будущем медицины в свете последних открытий в области нанотехнологий

Термин "нанотехнологии" предложил в 1974 году японский физик Норис Танигучи, работавший в Токийском университете. Нанотехнологию он определил как процесс разделения, сборки и изменения материалов путем воздействия на них одним атомом или одной молекулой. Звучит захватывающе. Часть слова нано (от греческого слова "нано" — карлик), входящая в этот термин, является производной от меры длины — нанометр. Один нанометр равен одной миллиардной части метра. Много это или мало? Еще в 1905 году Эйнштейн доказал, что такой размер имеют молекулы сахара. На длине в один нанометр можно расположить примерно 10 атомов.

Хотя термин был придуман в 1974 году, днем рождения нанотехнологий считается все же 29 декабря 1959 года. В этот день профессор Калифорнийского технологического института Ричард Фейнман (Нобелевский лауреат по физике 1965 года) в своей лекции *Как много места там внизу" ("There’s plenty of room at the bottom"), прочитанной перед Американским физическим обществом, отметил возможность использования атомов в качестве строительных частиц. Важной вехой на пути становления нанотехнологий стало также одно знаменательное событие. В 1985 году трое американских ученых Ричард Смэлли, Роберт Карл и Харольд Крото открыли фуллерены — сложные молекулы углерода, имеющие специфическую структуру. За это открытие все трое позже ( в 1996 году) стали Нобелевскими лауреатами. Но что же такое фуллерены и почему их открытие считается знаменательным в становлении нанотехнологий? Фуллерены — это новые структурные формы углерода, существующие наряду с такими известными углеродными структурами, как алмаз и графит.